— Жаль, что твой брат ушел, — продолжил Пиммит, — но я знал, что ты будешь хорошим лидером.
— Спасибо, — сказал я, склонив голову.
Он зашаркал прочь, но затем резко обернулся.
— И Маркон!
— Да?
— Только не облажайся!
* * *
Его слова эхом отдавались в моих ушах, когда я пересекал поле. Мужчины и женщины не перестали благодарить за то, что я сбил спесь со Страбона, и за то, что женщины и дети свободно перемещаются по деревне. Возможно, Пиммит прав — возможно, я становлюсь хорошим руководителем, в конце концов. Теперь все, что мне нужно было сделать, — это вспомнить его совет «не облажайся!»
«Я и не собираюсь!»
И первой частью моего плана было продолжать заглаживать вину перед Натали за поведение моего брата. Цветы Тимы могут дать хороший старт. Они были обычными — маленькие розовые лавинные цветки, красновато-фиолетовые спирали травы и какие-то ароматные лимонные листья. Некоторые из наших более впечатляющих цветов были дальше на лугу, но пока и этого достаточно.
Стремясь реализовать свой план, я практически полетел к Натали в лабораторию. Постучав в дверной косяк, я сначала просунул цветы в дверь и стал ждать, когда она, задыхаясь от счастья, бросится ко мне в объятия. Постояв несколько секунд, как идиот, я просунул голову внутрь.
* * *
Моя улыбка исчезла при виде Натали и Джерека, склонившихся над оборудованием — их головы почти соприкасались. Ее покрытые шелком груди, больше не стесненные серым костюмом, который она носила во время похода в нашу деревню, прижались к его руке, когда она наклонилась, чтобы осмотреть все, что было перед ними. Мой зверь угрожал вырваться и оторвать голову этому недоумку.
Я громко кашлянул. Натали подпрыгнула и резко обернулась. Ее покрывало сдвинулось ровно настолько, чтобы я успел мельком увидеть мягкий изгиб ее бедра, прежде чем ткань скользнула на место.
— Маркон, ты напугал меня, — выдохнула она, быстро поворачиваясь к приборам. Она низко нагнулась и прижала глаза к двум круглым цилиндрам. — Нет, дело не в этом. Хотя я думаю, что они принадлежат к одному семейству. Он странно повел себя в конце, прежде чем стал черным, как и все остальные.
— Что ты увидела? — спросил Джерек, широко раскрыв глаза.
— Натали, — позвал я, входя в хижину и надеясь, что мой высокий рост испугает ее друга. — Я принес это для тебя.
Она оглянулась через плечо, и в ее глазах появился свет.
— Еще образцы?
— Э-э, нет, я просто подумал, что цветы тебе понравятся, — у меня в животе образовалась яма от разочарования, промелькнувшего на ее лице, когда она взяла их.
