Она отклонилась, вытянула руку перед собой. Хвост дракона извивался, окутав ее запястье, ничего необычного, но впервые стало видно отдельные чешуйки, которые переливались темно-зеленым. Она задрала юбку до колена, увидела схожее на лодыжке.
Чернильная кожа дракона стала чем-то глубоким. Более настоящим. Он смотрел на нее зеленым глазом с белым ободком, тихо рычал.
Оханье донеслось от двери, и она вскочила на ноги, быстро опустила рукава и укуталась в плащ.
Рензо встал между ней и матерью, которая смотрела не на Марисоль, а на сына.
Ее рот раскрылся, всхлипы заполнили комнату. Она запищала и побежала к Сандро, подхватила его за руки, закружила, пока он не проснулся и не оттолкнул ее.
— Ма? — он сонно моргнул. Он глубоко вдохнул и рассмеялся. — Ма, не болит.
— Знаю, малыш. Целитель… она тебе помогла, — женщина повернулась, быстро посмотрела на ногу Марисоль и обратно. — Как я могу вас отблагодарить?
Марисоль попятилась к двери.
— Хватит того, что ваш сын в порядке. Нам пора идти, — и быстро. Женщина увидела больше, чем должна была.
— Пожалуйста…
— Наслаждайтесь каждым днем. Не принимайте это как должное, — она произнесла еще пару фраз, быстро пятясь по коридору, чуть не сбив одного из мальчиков. Она похлопала обоих по головам, повернулась и выбежала за дверь. Рензо следовал за ней.
— Помедленнее, — он схватил ее за руку и остановил.
— Она увидела дракона. Нам нужно уходить. Сейчас.
— Конечно, мы уйдем, но ты не сделала ничего плохого. Не нужно бежать.
Она глубоко вдохнула. Он был прав. Если солдаты искали подозрительную активность, два почти бегущих человека привлекли бы внимание.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Словно кожу вывернули и потерли о камень, — она переплела пальцы с его, потянула его идти дальше, ее сердце колотилось, словно она бежала. — Боль обычно проходит почти сразу. Я не знаю, что происходит. Дракон никогда раньше не смотрел на меня.
Только живые существа смотрели на людей.
Она подняла капюшон раньше, чем они дошли до ворот, боясь, что выражение ее лица встревожит солдат. Они встали в очередь обитателей города, уходящих из него. Как только они добрались до первого поворота дороги, они ушли за деревья, шагали в тишине как можно дальше, пока сумерки не скрыли их путь.
Рензо опустил сумку на землю, зажег лампу и расстелил скатерть на участке мха. Он опустил ладонь на ткань и сказал:
— Пир в честь победы.
И за миг гора еды покрыла поверхность, и было несколько блюд, которые она не видела раньше. Она осторожно опустилась рядом.
