Весь луг вокруг церкви пестрел пледами и покрывалами. Этот пикник было очень похож на те, что привыкла посещать Алексис. И не похож одновременно. Где вышколенные слуги, держащие в руках корзины с едой и посудой? Где накрытые столы с прохладными напитками, и почему дети просто так бегают между взрослых, весело гомоня?
За лугом, ближе к лесу, кто-то запускал красного летучего змея, и тот то взмывал в небо, то резко опадал, скача по траве. Алексис не могла не признать, что ей нравится. Всё это — шумные жители; звонкие дети; яркое небо; сочный тёмно-зелёный лес и гора, закрывающая полгоризонта — ей это всё нравилось. Хотелось улыбаться без причины, подставляя лицо солнечным лучам.
— Миссис Коули, а вы будете нам рассказывать про рыцарей?
Алексис обернулась — перед ней стояли несколько детей, возглавляемые старшими Каннингами: Томом и Сэмом.
— Конечно, буду, — кивнула она. — А ещё мы будем читать про Александра Македонского, и про Юлия Цезаря.
— А кто это? — Детские глаза вспыхнули интересом, мальчишки и девчонки обступили Алексис, готовясь слушать.
— Узнаете в школе! — вмешался Колум, хитро глядя на них. — А ещё о том, как писать и читать. И считать!
Дети удручённо застонали и, попрощавшись, поспешили уйти. Колум покачал головой:
— Тяжело вам с ними будет. Они уже отвыкли от учёбы.
— Что ж, будем привыкать к дисциплине вместе, — задорно воскликнула Алексис. Колум рассмеялся.
— Я бы на вашем месте не давал им больших поблажек. А то ведь могут совсем на голову сесть, а вы и не заметите.
— Я постараюсь быть в меру строгой. — Алексис притворно нахмурилась, глядя на него. — Как полагаете, дети будут меня бояться?
— Честно? Не думаю.
Алексис вздохнула, расправляя платье на коленях. Потом подняла глаза на отца МакРайана и улыбнулась.
— Скорее бы это проверить. Вы говорили, просить людей о помощи проще сейчас. Может, займёмся этим, пока никто не разошёлся по делам?
Колум кивнул, поднимаясь, и протянул руку Алексис. Она с готовностью приняла помощь, вложив свою ладошку в его сухую, жесткую ладонь. Он потянул её наверх неожиданно резко, и Алексис чуть не уткнулась носом в его грудь — Колум едва успел придержать за талию, не дав завалиться на себя. Отец МакРайан уже избавился от сутаны и сейчас был в белой рубашке и чёрном сюртуке, сшитом из добротного сукна. В этой одежде, признала Алексис, он выглядел гораздо привычнее и ближе. А ещё, не смогла не отметить она, у него была необычайно крепкая и загорелая шея. И твёрдый, волевой подбородок с ямочкой посередине. Смущённая этими мыслями, Алексис отпрянула, но Колум, казалось, ничего не заметил.
