— За домом. Пойдёмте, покажу вам двор и остальные постройки, — воодушевился Колум, радуясь, что появился повод выйти из затхлой комнаты.
Оставив после себя дверь и окна распахнутыми, они обошли дом и оказались во внутреннем дворе, заросшем сухим пыльным бурьяном. После сырости хотелось вдыхать полной грудью запах полевых трав, выжженных солнцем. Трещали кузнечики и цикады, над блеклыми, выцветшими цветами порхали мелкие бабочки.
— Колодец здесь, — крикнул Колум отставшей на несколько шагов Алексис. Подобрав юбки, она с трудом пробралась через бурьян и увидела колодец и ведро, крепко привязанное верёвкой к вороту. Не останавливаясь, Колум уверенно пошёл дальше, открывая дверь в амбар. В стойлах было пусто, в углу лежала охапка прошлогоднего сена. Здесь же обнаружились коса, лопата и пила. Рядом — ящик для инструментов, из которого торчал молоток. А дальше, в глубине, виднелась большая деревянная лохань.
— Здесь можно стирать и мыться, — сказал Колум. — Она тяжелая, так что я помогу вам вытащить её во двор.
— А в дом поставить не получится? — робко поинтересовалась Алексис, представляя, сколько ведёр воды ей стоит натаскать и нагреть, чтобы смыть, наконец, с себя дорожную пыль.
— Можно, конечно, — с готовностью откликнулся Колум. — Но, во-первых, она займёт полкомнаты, а во-вторых, кто вам её оттуда потом вытащит? Вы лучше решите, где она должна стоять во дворе, там мы её и установим.
Дровяной сарай особого интереса не вызвал. Они просто заглянули туда, чтобы убедиться, что тот полон наполовину. Топор и колун обнаружились здесь же.
Пока Колум носил вещи, Алексис набрала воды и поставила ведро на плиту, провозившись с розжигом отсыревших дров несколько долгих минут. В конце концов, Колум просто плеснул на них керосина, и в следующую секунду полыхнуло голубое пламя, расползаясь по печи. Вдвоём они перенесли сундуки и мешок с консервами и кофе. Отец МакРайан несомненно преуменьшил свою помощь: здесь также нашлись и свежий хлеб из кафе, и небольшая кастрюлька с жарким оттуда же.
— У Эммы всегда можно купить ужин или обед, — пояснил Колум, раскладывая запасы на столе. — А ещё можно заказать еду заранее, всё, что пожелаете. Она — прекрасная кухарка, служила в доме плантатора из Калифорнии больше десяти лет и готовила ему и его семье.
— Я никогда с вами не расплачусь, — благодарно сказала Алексис, разглядывая еду, которой ей, при должной экономии, хватит на неделю.
— Ну что вы, — усмехнулся Колум. — Это я должен просить у вас прощения, что не смог устроить ваш быт так, как подобает. Можете считать это, — он обвёл глазами стол, — моей попыткой сказать «извините». Ни о каком долге не может быть и речи!
