Машина в шаре разродилась дождём искр и маленькими голубыми молниями. Несмотря на многочисленные зажимы, Бифронс извивался, как пронзённый копьём осьминог. От демона будто шёл дым, застилая аппарат, который сделал его своим пленником. Вскоре всё в шаре скрылось из вида за тёмно-коричневыми клубами. Их Бифронс мог испускать по собственному желанию, подобно каракатице с её чернилами.
По сути дела, благодаря своей электрической природе, демон поглотил ток ужасающей мощности, испытав лишь лёгкое неудобство. Клубы просто служили ширмой для избранной им тактики.
Пожалуй, решил Морено, лечения хватит. Если мало, можно будет продолжить. Он ещё раз покинул магическую защиту, вырубил ток и вернул в исходное положение рычаг, управлявший электродами. Затем снова вернулся в круг.
После непродолжительной тишины из затянутого дымом шара раздался голос, ничуть не похожий на голос Бифронса. Громоподобный и вместе с тем мягкий, он казался для неискушённого уха Морено Гласом, обратившимся к Моисею на горе Синай.
— Я исцелился, — объявил он. — О, мудрый и благодетельный доктор, ты снова сделал меня небесным созданием! Сними же защитные чары и дай мне выйти. Отныне ад упразднён, а вместе с ним и зло, грех, болезни. Дьявол умер. В мире есть только Бог. И этот Бог добрый.
Морено, возликовав, поверил, что с первого раза осуществил свои самые заветные профессиональные чаяния. Едва ли отдавая себе отчёт в том, что делает, он произнёс формулу, которая освобождала пленённого духа, и только потом спросил:
— А теперь Ты мне откроешься? Мне бы хотелось лицезреть Тебя во всей Твоей славе.
— Нельзя, — прогромыхал Глас божий. — При виде моей славы твои глаза навеки ослепнут. Затем и клубы, коими я себя окружил.
Мгновением позже стеклянный шар разлетелся вдребезги, рванув, будто гигантская бутыль недозревшего шампанского. Облако дыма бешеными клубами вырвалось на свободу и тут же поглотило всю лабораторию. Под его покровом Бифронс в гневе крушил оборудование, будто стая павианов-берсерков. Нагруженные подносами столы были перевёрнуты и разбиты в щепы, полки сорваны под грохот бесчисленного множества разбившихся пузырьков и бутылок с кислотой. Змеевики погнуты и растерзаны на части, провода в многослойной оплётке разорваны, словно нитки. Старинные колдовские книги, стопкой сложенные в углу, полетели в огонь и за считанные секунды сгорели дотла. Невесть откуда налетевший яростный вихрь разметал пепел по всей комнате.
