— Ну, основная часть состоялась, теперь позвольте угостить Вас чем-нибудь?
Я пожала плечами, высвободив ладошку из его большой теплой ладони.
— Спиртное не употребляю.
Он подошел к столу и продемонстрировал мне кофейник.
— Взаимно. Пью только по праздникам, — на это я скептически вздернула бровь, красноречиво взглянув на бар, встроенный между камином и окном. — но уж если дорываюсь до синьки, то надираюсь до упаду.
— Что такое синька? — недоуменно спросила я, глядя, как он разливает по таре остывший напиток с божественным ароматом.
Загорский хмыкнул, явно издеваясь над моей неосведомленностью. Махнул рукой, и преподнес мне красивую фарфоровую чашку.
— Простите. Это я ненароком. Иногда вырываются непотребные словечки. Так сказать, отголоски тяжелого прошлого.
Недоверчиво уставилась на него, сделав глоток кофе.
— Я должна поверить, что Вы жили когда-то в нищете?
Мой сарказм его не впечатлил. Вадим уселся в кресло, и закинул ногу на ногу. Даже в таком просторном кабинете он казался слишком внушительных габаритов, и я чувствовала себя неловко, словно маленькая, загнанная в клетку со львом, мышка.
— Нет, Вы неправильно поняли. Моя семья испокон веков была денежным хранилищем, но в юности мы с братом часто бунтовали, сбегали из дома и путешествовали налегке. — вдруг разоткровенничался он. — Ярик был отчаянней меня, более смелый, и под родительское крылышко больше не вернулся.
У меня екнуло в груди при упоминании имени, которое до сих пор причиняло боль.
— Вашего брата зовут Ярославом?
Что-то в моем голосе заставило его сдвинуть брови. Мгновение мы сверлили друг друга взглядами, и у меня было ощущение, что Вадим глубоко задумался. Я же беззастенчиво его рассматривала, испытывая нетерпение. Ведь в логово тирана я сунулась не за тем, чтобы вести с ним светские беседы, а ради своей дочери. Я должна наверняка узнать, что Сонечка — моя малышка. Добыть её биоматериалы любым способом, и сравнить их в лаборатории, благо, что подруга работает именно там!
— Звали. — наконец, прервал тяжелую паузу олигарх, и приложил два пальца к переносице. — он погиб много лет назад. Мы с женой переехали сюда, чтобы ухаживать за его могилой. Последняя дань уважения мертвым.
— Мне очень жаль. — пробормотала я, коря себя за несдержанность.
Какое мне дело до его семьи? Пора было переходить к сути.
— Так что насчет работы, Вадим Сергеевич? — отставив пустую чашку на журнальный столик, заваленный журналами по автоделу, спросила я.
