Кейн возвращается, потирая удовлетворенно руки, видимо в бой все-таки пустил, и, встречаясь со мной взглядом, отрицательно качает головой, а я облегченно выдыхаю.
Да, пусть я сам виноват в том, что оставил ее так надолго, но подтверждение связи с другим мужчиной в доме видеть не хочется. В этом смысле я слишком эгоистичен, хотя, я в любых смыслах такой.
— Ксеония, прощайся с Асми, нам пора ехать, — говорю аккуратно, ожидая возможной истерики, но девочка только лишь кивает, и снимает ту с рук.
— Асми иди к папе.
— А ты? — спрашивает ребенок
— А я к своему, меня в гости зовут, — ребенок нерешительно кивает, но затем слышит голос Зельта из дома, зовущий ее, и бежит в дом, напоследок прощаясь с сестрой.
Вряд ли они понимают, что это их последняя встреча, тогда бы нам не избежать слезных расставаний, а так все проходит очень спокойно, что не может не радовать.
— Ой, а вещи, — спохватывается вдруг дочь, когда мы уже садимся в кар, и отъезжаем.
Благо охрана нас незаметно покинула, остался только водитель, и Ксеония не боится ехать с нами, но я отрицательно качаю головой, да и Кейн машет, что не стоит возвращаться.
— Мы тебе купим все, что захочешь, — подмигиваю ей, и дочь кивает довольно.
— А если я захочу подстричься, разрешишь? — вдруг спрашивает.
— Зачем? Тебе идут длинные волосы, ты очень красивая.
— Да, твой отец прав, ты прекрасна, я кстати — твой дядя, — девочка кивает ему и говорит смущенно.
— Я всегда хотела большую семью.
— У нас большая, — оживляется рядом Кейн.
— Это хорошо, но насчет волос… может оно и красиво, но мне с мальчиками неудобно драться, они постоянно в глаза лезут, — серьезно заключает, насупившись.
Брат рядом посмеиваться с непосредственности моей дочери, я и сам улыбаюсь, но затем киваю.
— Хочешь, научу тебя как их завязывать, чтобы не мешали?
— И ругаться не будешь, что я дерусь? — изумляется Ксеония, округлив глаза.
— Нет, если тебе это нравится, — глажу ее по голове, а та взамен обнимает меня за пояс.
— Я рада, что ты за мной приехал. Ты самый лучший папа, — а у меня все внутри заполняется нежностью к этой девочке.
Да, она определенно наше дитя. Женственная, как Маира и в тоже время сильная, как я.
Остановившись у стены выхода из города, водитель предупреждает, что дальше мы сами. Я киваю и, взяв за руку дочь, направляюсь к воротам. За нами наблюдают с опаской, но, наверное, дочь сглаживает впечатление что-то тараторя о том, что она любит есть, потому что к нам никто не приближается. Но уже выйдя за ворота, нас догоняет кар, оттуда выходит Зельт с рюкзаком. Мы останавливаемся. Неужто, разбираться будет? Осматриваю его, отмечая, что один глаз у него заплывший. Но мужчина не лезет с кулаками, нет, опускается перед Ксеонией на колени и обнимает ее, что-то тихо шепча, отчего девочка улыбается и кивает. А затем встает и передает мне рюкзак.
