Кончаю громко, бурно, сильно, не задумываясь о том, что буду услышана, а мужчина накрывает мои губы своими и ловит последний стон блаженства.
Мы какое-то время так и стоим, соединившись. Он во мне, я в нем, но после мужчина отпускает.
— Пойдем, Маира.
Я киваю в ответ и, сгорая от стыда, не смотря на мужчину, просто не могу смотреть, что на меня нашло? Выхожу из воды и одеваюсь.
— Озеро выполнило твое заветное желание? — Спрашивает он лукаво.
— Не думаю, что это оно, — хмыкаю и злюсь одновременно, замечая его усмешку, вот чье желание озеро наверняка выполнило.
Аякс же не думает, что секс с ним это то чего я хочу? Однако, не буду обманывать себя, я получила от него несравнимое удовольствие.
— Мне, кажется, ты на меня воздействуешь, — тихо шепчу, задумавшись, когда мы оказываемся на улице.
— Как именно? — не понимает мужчина.
— Я не могу тебя хотеть, — вскидываюсь.
— Не обманывай себя Маира, я только дотронулся, а ты уже потекла.
— Однажды, ты использовал свои феромоны, чтобы задурить мне голову, — не соглашаюсь с ним, вспоминая самую ненавистную ночь в моей жизни.
— Феромоны можно контролировать, если они не нужны, мы ими не пользуемся, — объясняет, а после уверенно добавляет. — Поверь, в нашем случае это не они.
— Но я не понимаю, — заключаю обреченно. — Я тебя ненавижу.
— Ненавидишь ли? Или хочешь себя в этом убедить? Подумай над этим, — говорит он, а после спрашивает. — Домой? — Я киваю в ответ, настроение пропало, вместе с волшебством. Он хотел показать источник, я думала там что-то волшебное, а в итоге… снова секс.
А после полетели дни, похожие один на другой. Он хотел, чтобы я подумала, и я подумала. Аякс оказался прав, я не была равнодушной в той степени, в которой хотела. Нет. Конечно, здравый смысл, говорил, что нельзя любить врага, уважать его поступки, только ненавидеть, рвать с мясом все хорошее к нему, вырывать напрочь клочьями, но вот сердце… что-то там внутри, щемящее, болезненное, острое… отзывалось. Да, я помнила плохое, время в колонии не забыть, но я также отчетливо помнила, что он дал мне почувствовать себя свободной, хотя любой другой держал бы на коврике или, узнав о моей неполноценности, и вовсе убил, но Аякс — нет. Он хотел другого… Сейчас я понимаю, что он хотел, чтобы я пришла сама к нему, сделала осознанный выбор, по сути, он именно для этого дал мне свободу, чтобы осознала правду… но я упорно не хотела приходить, возвращаться к нему. Меня останавливало много чего. Во-первых, я боялась именного этого — зарождающего нежного чувства, что врывалось внезапно, сметая все барьеры, а во-вторых, когда узнала, что беременна, то поняла, что моя дочь будет также несвободна, как и я. Ведь кем я была? Свободной рабыней? Статус, которой можно было поставить под сомнение на любом рынке, корабле, планете, ведь учет рабов тоже существовал. Но сейчас, когда отношение его кардинально изменилось, хоть и не понимаю на то причин, я уже даже и не знаю. Может, стоило это сделать раньше? Не сближаться с сарианами, а просто вернуться к Аяксу? Но кем бы я была после этого? Просто так взять и остаться с рабовладельцем, хозяином? Нет, я не могла этого допустить. Да и сейчас, остро чувствовала подвох, я не понимала кто такая авели, а может быть, просто не хотела понимать. Я слишком хотела домой.
