Тотальное же равнодушие к детдомам было еще глубже. Даже та его деятельность, которая считалась криминальной — организация фонда и сбор пожертвований, а потом и распределение собранных средств по глубоким карманам, — была шито-крыта.
Так как он знал, с кем надо делиться.
Когда раздался робкий стук в дверь, Димыч грезил о Наташе, своей белокурой любовнице, пытаясь отрешиться от проблем.
Его родная жена ничего от него не требовала, искренне считая, что Ляпин очень мало зарабатывает. Она одевалась в сэконде, ела что попало, стесняясь что-то попросить даже для собственных детей. К тому же она знала, что муж очень любит свою машину — новенький джип. Она с тремя детьми уже привыкли, что машина всегда в чем-то нуждается.
Да и Наташка была из тех стервочек, которым тоже "надо".
Длинноногой, всегда загорающей в солярии блондинке, необходимо золото, наряды из бутиков, норковые шубки, поездки по Египтам и Кипрам, да и мебель в новую, купленную для нее квартирку — их любовное гнездышко.
Натали напоминала ему породистую кошку — с ее прекрасной, "нарощенной" шевелюрой, длинными акриловыми "когтями" и громадными голубыми глазами.
Прекрасной была ее загорелая ручка с кроваво-красными ногтями и золотым браслетом с брильянтами, на фоне его стареющего члена…
Раздался еще один робкий стук.
— Войдите, — заорал плешивый, пухленький, дрябленький мужчина в сером костюме. В дверной проем протиснулась стройная белокурая девочка.
— Что тебе надо? — заорал он еще пронзительнее, как деревенская баба, у которой украли с веревки белье.
— Кто тебе разрешал сюда заходить, дрянь паршивая?
Больше всего он боялся, как бы нагрянувшие журналисты не столкнулись с такой вот, как она. Красивой, милой, воспитанной и талантливой. И не посыпались бы дурацкие вопросы из серии: "А почему вы не отдали ее в музыкальную школу на деньги вашего фонда — люди же так много жертвуют. Особенно — иностранные организации".
"А почему такой милой малышке до сих пор не подобрали родителей? Те же модные иностранцы… Они ведь, психи эдакие, берут даже больных деток, инвалидов. А эта — здоровенькая, хоть и бледненькая".
Димыч же знал, почему.
Во-первых, чтобы фонд "Помощи обездоленным" продолжал функционировать, требовалось наличие деток в приюте. Да и государство кое-какие деньги на них выделяло — которые можно было присвоить.
— Простите, Дмитрий Петрович, — смущенно, но решительно заговорила эта сероглазая стерва. — Но тут конкурс проводится для юных исполнителей. Всего триста долларов надо для участия, — лепетала она, сжимая руки, с надеждой и страхом вглядываясь в побагровевшее лицо.
