После этого пациентка присоединяется к «дочерям головы», что могло бы соответствовать обращению Я к этой внутренней природной душе. Затем следует превращение. Появившиеся русалки или нимфы известны нам в бесконечном множестве вариантов: они выступают, в зависимости от того, в каком положении или в какой ситуации встречаются, то как помощницы, то как опасные природные существа. Здесь речь идет о глубинном аспекте женской природы, которая в данном случае своим влечением к солнцу напоминает о прекрасной сказке Андерсена «Русалочка»>[48]. В образе юной дочери морского царя Андерсен воплотил живущее в природе неизбывное стремление к обретению сознания, которое одно лишь позволяет приобрести бессмертную душу. Эта сказка и мотив нимфы или русалки подробно обсуждаются в следующей главе в связи с любимыми сказками детства.
Подобное стремление к обретению сознания мы находим также в известной романтической поэме «Ундина» Фуке (de la Motte Fouque)>[49]. Как и Русалочка, Ундина, тоже дочь морского царя, столь же неодолимо стремится к обладанию душой. Когда во время бури рыцарь ищет убежище в ее хижине, она очаровывает его своей прелестью. Спасающийся здесь же от ненастья пастор венчает пару. Ундина признается мужу, что у нее нет души, и в то же время умоляет его никогда не произносить при ней поблизости от воды дурных слов, в противном случае она будет возвращена обратно к обитателям этой стихии.
Рыцарь берет ее с собой в замок, но его, конечно, мучает доброе христианское сомнение, и тут в довершение бед появляется красавица Бертальда, надеющаяся стать его женой. Рыцарь все больше тяготится Ундиной, и когда однажды во время лодочной прогулки она вместо упавшего в воду ожерелья Бертальды вытащила наверх коралловое ожерелье, он в сердцах называет ее ведьмой и волшебницей. Заливаясь слезами. Ундина прыгает за борт и ныряет в свою родную стихию, но перед этим предостерегает рыцаря о том, что в случае неверности морской народ отомстит за нее.
Однако рыцарь не принимает всерьез предостережение и через некоторое время устраивает свадьбу с Бертальдой. Та велела ко дню венчания принести из запечатанного Ундиной источника воды, дарующей красоту. Когда подняли камень, закрывавший источник, оттуда вылетел дух Ундины, устремился к рыцарю, обнял его, и он отошел в иной мир с ее поцелуем на устах.
Здесь обретение души связано не со свадьбой как таковой, но с продолжительной жизненной связью, и оба терпят крушение, потому что Ундине не удается удержать супруга. В этой истории в одном лице объединены обе стороны этого женского природного существа, опасная и благотворная.
