Вероника медленно выдохнула и приподняла плечи, дёрнула уголком губ, опустила. Ещё раз пожала плечами и посмотрела на подружку:
— У него есть мечта, Мил. Я должна его поддержать.
Блондинка звонко хлопнула себя по лбу, запрокидывая голову к потолку, резко выдохнула и прицелилась пальцем в подругу:
— Не беси меня.
— Твой парень тоже ещё учится, — тихо сказала Вера, — ты же не бросила его из-за этого.
— Мой парень, дорогая моя, учится сам и на стипендию, плюс он сейчас на последнем курсе. Я дам ему ещё года три-пять на то, чтобы проявить себя, и если он не превратится в мужчину моей мечты, я его брошу. — Она увидела неодобрение в глазах подруги и гордо сложила руки на груди: — И мне не будет стыдно. Я выбираю себе не просто мальчика для поездки на пикник, а мужа, и я хочу быть уверенной в том, что когда я буду ходить с огромным пузом, неспособная работать, таскать пылесос и даже застегнуть себе туфли, мой мужчина обо мне позаботится, и будет заботиться ещё долгие годы.
Вероника опустила глаза, Мила немного посверлила её взглядом и сменила гнев на милость:
— Верка… ты потратила на него уже три года, хватит. Ты такая классная, ты умная, красивая, тебя уважают на работе, ты умеешь держаться в обществе, ты с лёгкостью найдёшь себе в сто раз лучше. Он тебя не стоит, он просто избалованный ребёнок.
— Никто не рождается взрослым, — неуверенно ответила Вера.
— Не рождается, — поморщилась подружка. — Взросление — это такая штука, которая приходит вместе с желанием ни от кого не зависеть и самому отвечать за свою жизнь. Когда мы с тобой сорвались из родного мухосранска и приехали сюда, нам было по девятнадцать, но мы были взрослые. Мы понимали, что будет трудно, но мы хотели, мы взялись и мы всё смогли. Прошло пять лет, где мы были тогда и где сейчас, — она развела руками, одобрительно очерчивая свою и подружкину жизнь, весомо подняла палец, — и это только наша заслуга, Вер. За нас с тобой никто курсачи не писал, через знакомых на работу не устраивал и квартиры не дарил, мы всё сделали сами. Я помню времена, когда жрать было нечего, но мы держались, я смотрела на тебя и думала, что ты такая сильная, я просто обязана тоже всё выдержать и выкарабкаться. А сейчас, честно, ты превратилась в тряпку.
Её перебил завибрировавший на столе мобильник, Вера потянулась взять, но Милка успела первой, бросила взгляд на экран и фыркнула:
— О, уже названивает! Сколько тебя не было, два часа? И из них час мы ходили по рынку.
