Возле стола стояли два несоразмерно больших кресла для посетителей. Это и все, что успела рассмотреть Амбер, пока ее внимание не привлек владелец кабинета. Как только взор вэйли обратился к нему, все остальное утратило интерес. Это был мужчина, роугг, скорее всего, средних лет. Но он выглядел до крайности необычно. Во-первых, даже как для роугга он выглядел слишком массивно. Но эта массивность была неравномерной. Как будто руки ему накачали, а про шею, к примеру, и грудную клетку забыли. Да и про пальцы, если уж на то пошло. Но больше всего ее поразила его кожа. У роуггов она обычно карамельная, а у этого незнакомца почему-то светло-серая, почти голубая. И по рукам, и по шее, и вокруг лица, струился замысловатый узор из черных капилляров. Он был одет во все серое, чем лишь подчеркивал неестественный оттенок кожи. Его густые волосы, которые у роуггов обычно черные, тоже были неестественного пепельного оттенка, и лишь глаза оставались истинно роугговскими — густого черного цвета.
Этот мужчина выглядел неправильно, инородно, пугающе. Как бластер в детских руках: смотришь и переживаешь, как бы в тебя случайно не выстрелили. И чувствовался так же опасно.
Когда они влетели в кабинет, роугг как раз с кем-то разговаривал. Его голос звучал тихо, отчетливо, и, кажется, без эмоций. Но в нем ощущалось раздражение и даже гнев:
— Эмилия. Эмилия. Эмилия. Сколько можно? Твое помешательство уже переходит все разумные пределы. Выполняй приказ, и не смей самовольничать. Она путешествует на звездолете императора селифов. Мы не должны вступать с ним в открытое противостояние. Сейчас нам такая рыбка еще не по зубам.
Кто-то попытался возразить ему, но серый роугг осадил его:
— Я все сказал. Выполняй приказ, — и разорвал связь.
Мужчина поднял глаза от коммуникатора, и теперь все его внимание было обращено на троих пленников. От этого взгляда Амбер захотелось съежиться стать меньше или хотя бы спрятаться за Тобаяса. Но она, призвав все свое мужество и волю, заставила себя стоять неподвижно. Роугг как будто увидел всю ее внутреннюю борьбу, потому, что его губы на мгновенье дрогнули в подобие улыбки, прежде чем он обратился к пленникам:
— Капитан Лиланд, командор Суини, госпожа де Сантис. Я не предполагал, что вы останетесь в живых. Раньше мы не допускали таких промашек. Что ж, впредь мы будем внимательнее.
Никто ему не ответил, поэтому серый роугг снова заговорил:
— Теперь вы можете снять защитные костюмы.
