Генерального прокурора интересовала история. Меня тоже. Я давно хотела отыскать правду для своего ребенка. Но ребенка не было, и на это вечно не хватало времени.
Теперь поиск стал неотъемлемой частью моей жизни. Я заглядывала в доступные двери прошлого, посещала музеи, читала исторические трактаты, разыскивая ответы на его, нет уже наши, общие вопросы. Однажды я рассказала о городе, в котором существовала смертная казнь за взятки.
— И что, не брали? — спросил мужчина заинтересованно.
— Брали, — не стала скрывать правду, впрочем, он, видимо, об этом знал и без меня.
В кабинете повисло молчание.
— И у нас бы брали… Знаешь, что случается с высохшим деревом? Оно падает. Система давно прогнила.
Как изменить сознание масс незаметно от системы? Возможно ли это сделать?
— Знаешь, что сложнее всего построить в нашем государстве? Школу, — сказал однажды прокурор, а я не поверила. Зря.
Мысль о безысходности могла его сломать. Легко, как сухой прутик. Мужчина продолжал поиски и носил маску, благодаря которой никто не догадывался о его успехах и поражениях.
Я писала отчет до рассвета. Детально излагала все, о чем узнала за последнее время. К небу на востоке едва прикоснулось нежное розовое сияние, как я произнесла:
— Мне пора. Отдашь лично в руки.
— Не передумала?
— Нет.
— Жаль… Я тебя отвезу.
— Спасибо.
Город еще спал, меня провожали пустынные улицы. Иногда в приоткрытое окно автомобиля проникали редкие собачьи голоса. Я никогда не любила этих четвероногих тварей. До одного дня.
Устроиться в прокуратуру без протекции, если ты, конечно, не уборщица, невозможно. Я честно попыталась: пришла на конкурс, заполнила груду документов, ответила на бесчисленное множество тестовых вопросов. В итоге мне с вежливой улыбкой и притворной грустью сказали: «Не подходите». Даже извинились, и пригласили заходить еще. Интуиция услужливо подсказала: в следующий раз выйдет точно так же.
Расстроенная, злая, но несломленная душа жаждала действий, и на ступеньках встретила прокурора города. Не Васю, тот занял этот пост позже. В то время его предшественник дорабатывал последний год. Вот он мой шанс! Наивная!
Короткий разговор, я так ничего и не смогла доказать, но уйти — это все потерять. Расстаться с мечтой и отправиться трудиться обычным юристом. Пока я судорожно искала доводы своей исключительной полезности для прокуратуры и родины, мужчина дал понять, что больше не желает меня видеть и отправился отвязывать собаку. Однако бульдог оказался проворнее; его поводок к лестничному столбу примотали ненадежно, а, может, пес попался слишком изворотливый. Не знаю, что не понравилось собаке: возможно, раздражение хозяина почувствовала, или приревновала. Зверь бросился вперед, прокурор наперерез, но недостаточно быстро, он человек пожилой… А я…
