— Зачем пошла?
— Тебя это не касается, — вслух.
«Чтоб не забрал другую», — про себя.
Я почему-то знала, что каждая из арестанток сможет изменить свою жизнь.
Скрип отодвигаемой табуретки. Нас разделяло полтора метра стола. Я не смотрела на колдуна, задумчиво изучая узор пола. Глаза могут солгать, чувства — никогда. Ему больно, больно от допущенной ошибки. Одно дело сломать жизнь загубленную, другое — мою. Но теперь я уже не знала, где точка невозврата. Где правда, а где ложь. Все перепуталось.
Сидеть молча дальше бессмысленно и глупо.
— Найдется во что одеться?
В воздухе над рукой Ярослава возник сверток. Он протянул его мне.
— Все, что есть, — в голосе промелькнуло извинение.
— Зачем тебе понадобилась девушка? — спросила уже у двери.
Подождала, и, понимая, что мужчина не ответит, развернулась уходить. Ярослав заговорил, когда я уже переступила порог.
— Моего друга две недели назад отправили в зону Надлома. Ему не вернуться оттуда одному.
Я стояла, ожидая продолжения.
— Моя семья жила в тех краях до появления границы, там осталась наша земля, книги, артефакты. Два года назад нотариус принес завещание на мое имя. Чтоб получить наследство у меня должна быть жена, нам нужно прийти вместе.
— Фиктивное свидетельство…
— Я не смогу обмануть. Страж границы знает свои обязанности. А у тебя бы получилось, тогда.
— Ты там был, — догадалась я.
— Был, — колдун не стал отрицать.
— Что там? — не смогла сдержать любопытства.
— Земля, разная земля и древнее колдовство, — мужчина замолчал, потом добавил: — Герман ушел слишком давно с группой военных. Я поздно узнал и, боюсь, без хранящихся в поместье сведений путь бесполезен.
«Что ж, теперь у тебя есть жена», — подумала я, но он услышал. И пробежавшая по лицу тень выдала, что «восторг» от нашего брака взаимный.
Я зашла в комнату, затворив за собой дверь. Около одной стены притулился диван, у второй — пустой зеркальный шкаф. Развернула сверток. Внутри лежало длинное, до пола, нежно-бежевое корсетное платье. С открытыми плечами, расшитое россыпью камней. На спине бант, его концы шелковыми лентами ниспадают до середины подола, украшенного тонким кружевом. Одежка оказалась впору. «Хороша, как невеста», — пронеслось в голове, но слова отдали горечью.
Решительно отвернувшись, достала сумку. Надев венок, захлопнула входную дверь. Как-никак, это день моей свадьбы, вернее, уже ночь…
На улице пел колыбельную легкий ветерок. Торговые павильоны подсвечивали разноцветные лампочки. Резко затормозив, я остановилась перед входом. Магазин уже закрылся, на двери висела красная табличка. Но я сумела убедить продавщицу, что туфли нужны сегодня, сейчас, и до завтра это подождать никак не может.
