— Видимо, вы слишком хорошего мнения обо мне, — не стала юлить.
Сегодня декан был одет в синий приталенный и слегка зауженный костюм, так же белоснежную рубашку, отчего его плечи казались еще шире относительно узкой талии и длинных ног.
Интересно, а он случайно в американский футбол не играет? Наверняка бы он прекрасно смотрелся в экипировке футболиста. Пришедшая в голову мысль заставили улыбнуться помимо воли.
— Я сказал что-то смешное? — лицо декана помрачнело.
От такого можно ожидать всего чего угодно. Зря Лужева завидует моему близкому знакомству с Датским. От него у меня сплошные неприятности. Даром что вместе чай пили на кухне и купались в одной ванной. Никаких бонусов мне это не принесло.
— Нет, что вы? Это у меня защитная реакция на страх, — выдавила, думая как бы так быстрее улизнуть от высокого начальства без особых потерь. Получить на орехи от отчима полбеды, а вот выволочка от декана совсем не входила в мои планы.
— Госпожа Зыкова, вы меня боитесь? — спросил Принц Даниилович как-то слишком угрожающе.
— Я не просто боюсь, я замираю от страха, как кролик перед удавом, — трагически произнесла в ответ.
На красивом лице мужчины отчего-то заиграли желваки. И что я такого сказала, от чего он разозлился?
— Немедленно в мой кабинет, — рявкнул, не хуже чем недавно "папаЖора".
— За что? — вот тут я на самом деле испугалась. — Почему?
— Там узнаете. Кроме того, в нем хорошая звукоизоляция, — мужчина как-то по-военному развернулся на каблуках модных туфлей и зашагал в сторону деканата.
Я обреченно выдохнула. Ну почему это опять должно происходить именно со мной? Что надо всем этим людям? Почему они не оставят меня в покое?
Однако послушно поплелась следом, понимая, что не выполни я приказание, следующий шаг декана может быть каким угодно.
Датский уже миновал приемную, когда в ней оказалась я. К моему удивлению, первой, кого я увидела, была Клавдия Степановна, сияющая словно майская роза. Она и цвела в розарии, вернее поливала горшечные растения на окне приемной. На ее рабочем столе красовался огромный букет кроваво-красных роз, источающих божественный аромат.
— А, Мадонна. Доброе утро. Как у тебя дела? — пропела жизнерадостная женщина.
— Хуже, чем у вас. Намного, — буркнула.
— Эх, молодежь, молодежь, и чего вы не радуетесь жизни? Берите пример с меня. Жизнь прекрасна. Солнышко светит. Птички поют. Все хорошо, — Клавдия Степановна вроде бы говорила мне, но в думах была где-то далеко. Кажется, знакомый Датского пришелся по вкусу его секретарше. Вон как летает женщина. Аж парит над землей, словно нимфа восьмидесяти килограммовая.
