— Сейчас станет легче, — он откинулся на подушку.
— Думаю, что надо еще обтереть для более быстрого избавления от жара, — вспомнила как всегда в детстве делала моя мама.
Я побежала в ванную, где и отыскала полотенце. Намочила. Вернулась в спальню.
А вот тут возникла проблема. Чтобы обтереть декана, надо снять с него одежду. Или же не снимать и ждать пока жар утихнет. Пока я раздумывала, с губ Датского сорвался тихий стон.
— Ты не думай, Мадонна. Ты — действуй, — скомандовала сама себе.
Стягивать с мужчины, находящегося в полубредовом состоянии одежду оказалось не легкой задачей, особенно для меня. Датский не очень то мне помогал в этом деле, а скорее мешал. Проще всего было задрать футболку до середины живота, а вот дальше пришлось потрудиться.
Кожа мужчины на ощупь была сухой и горячей. Чтобы снять футболку, мне пришлось его приподнять и посадить, а затем и вовсе обнять, заводя руки за спину. Пока я тянула футболку вверх Датский дышал мне в шею, отчего было щекотно и мурашки бежали по спине. Наконец, мне удалось стянуть тряпицу через голову мужчины, дальше дело пошло быстрее.
Никогда не думала, что окажусь в положении, когда придется раздевать мужчину в его же спальне, а затем и вовсе обтирать, словно маленького ребенка. Первое прикосновение к пылающей коже на груди Датского далось мне не без усилий. А все потому что я, наконец, рассмотрела в подробностях декана. Широкий разлет плеч, развитые мышцы, рук и груди, рельефные кубики брюшного пресса, подсушенные явным обезвоживанием организма, как нельзя острее напомнили мне, что я вполне взрослая девушка с определенными потребностями организма. Даже не могла представить, что в такой момент мое тело отреагирует подобным образом.
Я буквально заставляла себя водить мокрым полотенце по рукам, плечам, груди мужчины, не забывая про живот. Следовало бы еще обтереть и ноги, но чтобы снять домашние брюки мне не хватило смелости.
Полотенце высыхало на глазах, пришлось вновь бежать в ванную, мочить его, и начинать все сначала. И так несколько раз. Лишь спустя полчаса я заметила, что жар спал. Об улучшении состояния свидетельствовало и более ровное дыхание Датского. Горячечный бред сменился глубоким сном.
За вечер я несколько раз делала компрессы, прикладывая их к голове мужчины, обтирала, давала ему питье. Ночь давно уж вступила в свои права, когда состояние Датского стабилизировалось и не стало вызывать у меня опасений.
Лишь тогда я смогла перевести дух и позволить себе пойти на кухню и заварить чай.
