— Вообще-то, мы знакомы уже, — криво улыбнулся Датский. — А Зыкова моя студентка.
— Вот как? — удивился отчим. — А почему мне никто не сообщил? — вопрос был адресован нам обоим с деканом.
— А никто и не спрашивал, — ответила, понимая всю комичность ситуации, в которой оказалась.
— Я бы хотел узнать кем Зыкова доводится тебе? — на полном серьезе спросил у Георгия Антоновича мой декан.
— Падчерица.
— Падчерица? — я следила за изменением выражения лица декана. — Настоящая?
— Ну, да. Дочь моей жены Али, — пояснил отчим. — Я же вас знакомил.
— Ты то знакомил, но я не думал, что столь молодой женщины может быть такая взрослая дочь, — с восхищением в голосе произнес Датский.
— Как видишь, мне повезло и с женой, и с ребенком. А скоро будет еще один. Но это секрет, пока никто о том не знает, — заговорщически произнес Георгий Антонович.
— Ну, да. По секрету всему свету, — я поморщилась. Понять, распирающего от радости и гордости отчима, я могла, но вряд ли это оценит мама, переживающая по поводу беременности и ее протекания. — Вы еще объявление повесьте на каждом столбе. Тогда точно никто не узнает.
— Не сердись, Донна. Я только лучшему другу. Он могила.
— Я — могила, — подтвердил Датский, проведя ребром ладони по горлу.
— Не пора ли за стол, мальчики? — в нашей компании появился новый член. Та, о ком мы только что говорили. — Доня, ты почему опаздываешь? — сурово спросила мама.
Когда она была такая насупленная, это означало только одно — мама раздражена. И от нее можно было ожидать всего чего угодно.
— Я чуть не подрассчитала со временем, — принялась оправдываться, понимая как жалко выгляжу.
— По-моему, женщины всегда опаздывают, — подлил масла в огонь Датский, хитро улыбаясь.
Кинула злобный взгляд в его сторону. Женоненавистник махровый.
— Зато мужчины любят обвинять всех и вся не разобравшись, — ввернула шпильку.
В ресторане я была на своей территории, а не в кабинете у декана. Здесь могла не сдерживаться и говорить все что думаю. А думала я, что Датскому следует чуть пообломать рога, уж слишком он спесив. Тем более имея за спиной защиту в лице мамы и отчима могла особо не волноваться по поводу своего положения. Защитят. Я не сомневалась. Вот нисколечко.
— Мам, а где мне присесть? — спросила, оглядывая столы.
— Как где? Конечно же там, где твоя семья, — мама указала на стол в углу зала.
— Тогда я пошла искать свободное место, — сообщила, желая как можно быстрее избавиться от соседства с Датским. Хоть, я с ним и препиралась, но рядом чувствовала немного не в своей тарелке. Дремавшая доселе чувственность слишком остро заявила о себе. Она как будто выбралась из спячки и теперь наверстывала упущенное. Я толком не понимала что хочу и как с этим совладать.
