связь приводит», — подумал он, закрывая дверь. Нет, он никогда бы
не променял свое обычное, приземленное, и не менее настоящее
чувство к Эве, на пусть великую, безмерную, но зачастую с
привкусом трагизма любовь истинных, даже если за такую любовь
многие готовы отдать жизнь. Ведь они даже не догадываются,
насколько это тяжело, особенно если твоя любовь приходит в совсем
неподходящей оболочке…
А повелитель все смотрел и смотрел на маленький клочок
бумаги и никак не мог подойти, взять в руки конверт, открыть его,
развернуть письмо. Ведь оно могло разрушить все, поколебать его
решения, относительно себя, относительно Клем и того будущего,
что он начал строить.
Прошло шесть дней и шесть бесконечно холодных ночей,
наполненных отчаянием, болью и сожалением, что не просчитал, что
не подумал, что забыл, а ведь его предупреждали. Он должен был
понять, что Мать не примет его решения, только не думал, что она
зайдет настолько далеко, поставит в такие невыносимые условия,
заставит сожалеть о ночи, когда он был по-настоящему счастлив. И
теперь каждую минуту жизни он за нее платил.
Никто, ни отец, ни Лазариэль не говорили ему, насколько это
тяжело — находиться вдали, гореть, словно в огне, и чувствовать ее
боль как свою. Иногда хотелось разодрать грудь, чтобы перестало
печь так сильно.
Он давно привык к боли, давно привык к тяге, но когда она
увеличена в сотни, тысячи раз, становится невыносимо даже дышать,
и даже тень почти не помогает. Ему нужна она, реальная, живая,
теплая рядом, чтобы вдыхать запах, ощущать, касаться, слиться
воедино, прирастить к себе, никогда не отпускать. Нельзя —
контракт разделяет как граница, как персональное орудие пытки, как
темница без дверей и выходов. И разорвать нельзя — она
предупредила — жестокая драконица. И иногда думается какими-то
рывками, рваными мыслями, почти бессвязно, впадаешь в
прострацию, не ощущаешь времени, почти не живешь, но ему нельзя.
Слишком много врагов, слишком опасно терять концентрацию, так
падать в пропасть, так забываться. Он должен сделать все, чтобы его
девочка была в безопасности, чтобы никто и ничто ей не угрожало, а
это трудно. Элмир умер — его просчет, еще один.
Принц обещал, что позаботится о ней, но можно ли ему верить?
Отец отпустил и потерял, а если и он потеряет? Нет, нет. Ведь она
обещала. Она хоть и стерва, но если что-то обещает, то всегда
выполняет. Ее видящие что-то ей показали. Она обещала, что Клем к
нему вернется, что нужно только отступить, подождать немного, она
