— Феникс, — процедила разгневанно, — я что, по-твоему, полная дура? Неужели ты думаешь, я столь легко куплюсь? Да, когда я к тебе доберусь повторно, спасать уже будет некого. Ты ведь вбухаешь весь свой резерв в переход, и на заживление раны сил не останется. Хочешь, чтобы я позволила тебе здесь истечь кровью или банально помереть от переохлаждения?
— Я хочу, чтобы ты позволила мне остаться мужчиной, — таки терпелка ненаглядного тоже пошла трещинами, словно земля перед землетрясением.
И отчего-то мне так же стало страшно, будто бы и впрямь сие стихийное бедствие вот-вот нагрянет.
— Если уж сама подняла тему осознания, то думаю, для тебя так же понятно, что других вариантов спасения попросту нет. Я — хомут на твоей шее, Лианель. И не собираюсь утянуть тебя с собой на дно, — рыкнул любимый и обжег меня решительным взором.
Однако мои очи оказались жароустойчивей. Ну, или лоб тверже. А может, у них и вовсе дуэт. Поэтому, переупрямить меня — задача из области нереальной.
Посему я лишь непримиримо поджала губы, отвернулась и буркнула безжизненно:
— Не бывать этому.
— Лия, — процедил доведенный до бешенства парень, — я ведь все равно открою рыхтов портал.
— Прекрасно, — не поворачиваясь, произнесла я, — тогда мы сможем дружно помахать нашим не спешащим спасителям на прощанье ручкой.
— Посмотрим, — отчего-то слишком уверенно произнес Мир.
Чем заставил мою настороженность, буквально затрубить от нового неприятного предчувствия.
— Ты что удумал? — вопросила, хмуро поглядев на ненаглядного.
Однако тот лишь горько ухмыльнулся, первым отвел взгляд и шепотом проговорил:
— Давай спать, родная. До рассвета не так много времени.
И можно подумать, после лицезрения сей обреченной моськи, я смогла сомкнуть глаза.
Вокруг было бело и тихо, тихо и бело. В общем, можно чокнуться от первозданной зимней красоты и от осознания, насколько их миссия, скажем так, заковыриста. А уж рассчитывать на немагический маяк Аскрина Волин и вовсе не спешил. Он, как натура, близко повязанная с природой, на искусственно созданного страпса, обжившегося в браслете друга, разве что не фырчал презрительно. Такие вот биологические опыты эльфу чужды, если не сказать — отвратительны. Но вариантов все равно имелось немного, оттого руководитель РАМИиЗ, как бы не угнетался происходящим, а продолжал пробираться сквозь заснеженные завалы молча. Хоть и хотелось сказать многое. Однако же был он мужчиной дальновидным и вполне осознавал — ему в ответ прямым текстом без всякой лести могут заявить, что его вообще-то с собой не брали. Только этого ему сейчас для полного счастья и не хватало.
