Кир лежал спокойно, расслабленно, дышал ровно. Больше он все равно ничего не мог. Тело, выкрученное до упора стимуляторами, предало его. Умел-то он до черта — а вот мог только ровно дышать.
Шаги… Это точно были шаги. Либо тот, кто крался к нему во тьме, не был профессионалом, либо знал, в каком состоянии Кир.
Неожиданно по глазам ударил свет.
Только спустя секунду Кир сообразил, что на самом-то деле это была не слепящая лампа, а слабенький ночник. И страшный каземат, который он себе навоображал, исчез. Оказалось, что лежит он в небольшой, уютно обставленной спаленке, похоже, дамской (трудно поверить, что в комнате мужчины найдутся жалюзи в мелкую розочку и большая фарфоровая кукла на полочке).
У порога стояла девушка. Высокая, очень худая. В эластичных брюках и белом топе. Лицо без косметики, а встрепанная копна рыжих волос наводила на мысль, что она спала. В руках у нее была бутылочка, наподобие тех, которые дают новорожденным.
— Мадам? — вопросительно проскрипел Кир. Собственный голос показался ему отвратительным: немазаная дверь и то мелодичнее.
— Мадемуазель, — поправила незнакомка. У нее с голосом все было в полном порядке, мягкий и вкрадчивый, он звучал в полутьме как обещание чего-то невыразимо прекрасного. В их случае это, видимо, была вода, еда и туалет, — Вы пришли в себя? Это… неплохо.
Кир подивился аккуратной формулировке. Сам он считал, что очухаться после двух суток на стимуляторах, это подарок Создателя. Хотя, возможно, она знала что-то, чего не знал он.
— Хотите пить? — она подошла к кровати, на которой лежал альбатрос, ступая мягко, но совсем не бесшумно. Кем бы ни была загадочная дама — учились они в разных школах. И, скорее всего, разным вещам. Кир еще не успел решить, хорошо это или плохо, когда она присела, профессионально подняла его голову и сунула в рол поильник.
Машинально Кир сделал несколько глотков, потом замотал головой.
— Мадемуазель, неужели это так необходимо? Думаю, я бы вполне мог…
— Ну, попробуйте, — не стала спорить она.
Кир попробовал. Для начала — поднять руку и взять этот клятый поильник сам. Кисть не сжималась. Альбатрос смотрел, как медленно, словно нехотя, сгибаются его пальцы — и совершенно ничего не чувствовал. Ни тепла пластика, ни прохлады воды, ни собственных рук. Как будто кино смотришь…
— Напробовались? — спросила она, — а теперь давайте-ка, я вас напою. Вам нужно компенсировать обезвоживание организма.
Кир послушно выхлебал всю бутылочку и почувствовал, что обезвоживание, похоже, и впрямь имело место. После процедуры (никак иначе это действо он назвать не мог) стало гораздо легче.
