Однако, Анна так не думала. Чувство собственного достоинства проросло в ней крепко, и Барбарох увидел больше внутреннего величия, покоя и уверенности, чем видывал при дворе, у дам. Это взбесило его еще больше — надо же, какая принцесса! Возиться, уговаривать, убеждать — и кого?! Уродицу эту!?
— Воображать! — грубо перебил ее Барбарох. — Знаю я, кого вы себе там воображаете — и он точно не посмотрит на вас!
— Знаете? — в замешательстве прошептала Анна. — Вы не можете знать!
Но Барбароха, кажется, действительно здорово задели слова убогой хромоножки, ранили в самое сердце, задев за что-то болезненное и уязвимое. Грудь его вздымалась, словно от гнева ему не хватало воздуха, и он ухватил свою предполагаемую невесту за руку безо всякого почтения. Его толстые волосатые пальцы ловко, словно паук, вскарабкались по ее рукаву и вцепились вскрикнувшей от боли девушке в шею и в волосы, Барбарох встряхнул Анну и согнул ее так, как полагалось бы согнуть нерадивую служанку перед тем, как всыпать ей хороших розог за нерасторопность.
— Молодого захотелось, да? — шипел Барбарох, отвратительно трясясь, как жидкий холодец. Его пальцы причиняли Анне боль, та закричала, когда разъяренный Барбарох от ярости принялся трясти ее, как куклу. — Красивого? Самого-самого в королевстве?! Ну, хромоногая дура, признайся — ты же на Короля засматриваешься? Глупая пестрая курица… лишенная разума девчонка! Его отведать хочешь? Думаешь, он польстится на твой титул и хромую ногу? Ну, так ты думаешь?
— Я ничего подобного не думаю, — простонала Анна, стараясь освободиться от рук Барбароха. — Король предназначен Изабели в мужья, и этого не изменить!
— О да, — с хохотом прокричал Барбарох. — Уже сегодня вечером она будет иметь счастье познакомиться с ним лично! Хочешь занять ее место в этот волнительный момент? Так я помогу тебе! — Барбарох притянул сопротивляющуюся девушку к себе и зашептал ей прямо на ухо — страшно, горячо, почти одержимо. — Твой любимый зеленоглазый красавец извозит тебя в такой грязи и так угостит своей любовью и лаской, что спеси у тебя поубавится. После его любящих супружеских объятий ты будешь рада даже нищему и его лачуге — но не Королю!
Анна не успела ответить, да ее слова ничего б не изменили — Барбарох щелкнул пальцами, и тот щелчок показался перепуганной девушке громовым. От этого жуткого звука, казалось, затряслись, заволновались, как море, каменные стены, и Анна ощутила, как падает в черную пропасть, которая жадно затягивает ее, желая сожрать и утопить в темноте…
