— Давай попробуем, — устало кивнула Горислава, — во всем, что касается леса, тебе я доверяю больше, чем себе.
Они развели костерок, прижались друг к другу, растопили снег в котелке. Поужинали своими скромными припасами, улеглись и, крепко обнявшись, уснули так крепко и спокойно, словно не оставили за спиной трупы родных и друзей, сгоревшие дома и сломанные жизни.
Ранним утром, еще до рассвета, из чащи вышел олень. Он осторожно повел носом в сторону спящих девушек, с минуту посмотрел на них, потом повернулся и горделиво ушел обратно, скоро затерявшись среди деревьев.
Яролика потянулась и ойкнула: ее рука за ночь порядком затекла. Она осторожно зашевелила пальцами, разминая руку, и, будто не понимая, где она, огляделась вокруг. Улыбка, появившаяся было на ее лице, исчезла, едва память о вчерашнем дне вернулась к ней. Яролика протерла глаза и вздохнула. Постепенно начинало светлеть, утренний сумрак уходил, растворяясь между деревьев. Яролика выползла из их нехитрого убежища и глубоко вдохнула чистый лесной воздух. За ней выбралась Горислава, потягиваясь и зевая. Она с наслаждением потянула ноздрями:
— Какое волшебное утро! — сказала она, прикрыв глаза.
— Да, — согласно кивнула Яролика. — Как же красиво! Горя, ты только посмотри, какой рассвет.
Они залюбовались разливавшимся по небу светом.
— Знаешь, — тихо сказала Яролика. — А ведь мы вырвались, мы теперь свободны. И пусть теперь только мы сможем помочь себе, но мы смогли уйти оттуда. Это ведь добрый знак?
— Да, — кивнула Горислава, улыбнувшись, но потом нахмурилась и сказала серьезно, — мы многое принесли в жертву, но теперь все будет хорошо. Непременно. Это заря нашей новой жизни, и теперь она будет такой же безоблачной, как это утро, Яра. Я в это верю!
Яролика взяла подругу за руку и улыбнулась ей в ответ. Они стояли молча, глядя на понемногу освещающийся солнцем лес. Они оставили свою прошлую жизнь, сожженную на пепелище их деревни, что их ждало впереди терялось в тумане неизвестности, но в этот момент они верили, что самое страшное уже позади.
Часть 2
Глава 11
Лето в Сольгарде стояло жаркое, и даже ночи не спасали. Хирдман Свенсон уже десять раз самыми оригинальными способами проклял ту ходячую пакость, которая уже которую ночь вылезала из могилы и пугала окрестный люд. И ладно бы пугала, так ведь оживший мертвец уже стал причиной смерти нескольких человек. В Мунхейме такого не случалось еще никогда. Маленький город, всего в часе езды от столицы Сольгарда — Люнденвика, часть жителей считала себя провинцией, часть — которая погорделивее — почти пригородом столицы. Однако Свенсон причислял себя к первой части. Какой тут пригород, когда из всех развлечений только ежегодные праздники. А из происшествий — только если старая фру Рагнхильд в очередной раз из-за старческого склероза потеряет то очки, то зонт, то блюдо с яблоками. И снова посылает своего слугу звать хирдманов, уверяя, что ее ограбили, и в их тихом городке завелись воры.
