Алая роза для дикаря | страница 10
Дикарь отодвинул расписанную преграду, усадил меня на белую шкуру и установил тонкую деревянную стену обратно, усаживаясь напротив. А жар все никак не проходил…
— Джаррак? А что происходит?
— Ты жена мне, — как будто это все объясняет, ответил дикарь и спокойно и обстоятельно стал меня раздевать. Я постаралась не паниковать. Не думаю, что кто-то придет на помощь, если я начну визжать и просить о спасении. Только опозорю супруга. Только навлеку на себя неприятие новых знакомых.
Сначала Вальрас снял с моих волос платок, пропустил рыжие пряди сквозь пальцы и вдохнул их запах. В этот момент он напомнил мне животное.
"Постарайтесь отнестись ко всем традициям с уважением и пониманием. Нам важно, чтобы народ принял вас в качестве княгини."
Я расслабилась и закрыла глаза. Он предупредил, пусть и не прямым текстом. Дал понять, что это традиция. Попросил понять их и следовать безукоризненно, чтобы мне потом легче жилось на новом месте.
За ширмой начались песнопения, восхваляющие Ярриса. А здесь… Здесь происходило нечто непонятное и совершенно неприемлемое.
Платье с меня сняли так же аккуратно, отложили в сторону, а меня опрокинули на шерсть. Должно было стать холодно, но не стало. Жар зрел где-то у солнечного сплетения и тугими волнами расходился по телу.
Колючий поцелуй в шею, нежный укус за мочку уха и утробное внутреннее рычание дикого зверя, которого держат, не выпуская на волю. Почему-то именно осознание того, что у Джаррака все под контролем, заставило меня расслабиться и довериться ему, колючему, рычащему и дикому.
Когда осталась совсем нагой перед полностью одетым мужчиной, жар захлестнул с головой. Я совершенно перестала понимать, что происходит. Чувствовала урывками.
Вот обнаженной кожи касается горячее тело супруга. Вспышка боли. Головокружение. Еще одна вспышка боли, которая приходит вместе с волной удовольствия. Мужская рука, закрывающая мне рот.
Кажется, я кричала. А потом потеряла сознание.
В себя пришла, лежа в кровати. Как в нее попала — тайна, покрытая мраком. Низ живота болел, как при женском недомогании. Во рту — Великая Пустыня.
Разлепив веки, осмотрелась. Комната не моя, вообще незнакомая. Значит, свадьба и прекрасная брачная ночь не приснились. Радоваться или горевать?
Так и не решив, аккуратно села, дотянулась до графина воды, стоящего на тумбочке у кровати, и выпила сразу почти половину. Мысли немного прояснились.
Итак, факт первый: я замужем. Факт второй: я женщина. Факт третий: плохо помню первую брачную ночь. Если не задумываться о том, как все могло бы быть, все три обстоятельства скорее положительные, чем отрицательные. Замужем? Значит больше не одинока! Есть кому защитить и приласкать. Женщина? Так это вообще прекрасно! Сколько можно в девках ходить? Не помню, как, собственно, стала этой самой женщиной? Так и слава Матее! Все знакомые леди в один голос твердят, что первый раз — жутко и больно. А у меня воспоминания очень даже ничего. Приятные даже и горячие.