Наилию нужны мгновения, чтобы увидеть повозку, и он срывается в бег, дергая за собой. Проморгали мы эриданку за разговорами. Наряжаться сюда пришла? Как бы ни так. Истерично и бесконечно глупо сбегать из-за церемонии. Не было у Имари плана, одно отчаянье.
Генерал бежит сквозь толпу, будто летит на катере между каменными столбами Долины тысячи ветров. Сам успевает уворачиваться от живых препятствий, а я врезаюсь в эридан, не извиняясь. Наступаю на босые ноги, утыкаюсь носом в потные спины, выслушиваю проклятия и выкрики. Голоса толпы сливаются в монотонный гул, черные тела в серых одеждах бестолково мельтешат перед глазами. Для меня нет мира за пределами узкого коридора маршрута Наилия, а он, как пилот катера, видит все.
— Рэм, во что она одета? — говорит в рацию генерал. — Тебя вижу, её не могу найти.
— Коричневая тряпка. С торговкой поменялась.
От спешки забывают позывные. У майора в руках портативный терминал с зеленой точкой радиомаяка, а мы бежим за ним. Давно бы догнали, но Имари здесь в своей стихии, а, может, безопасник просто решил выяснить, куда она бежит.
Рынок, как город, из шумного центра перетекает в малоэтажный пригород отдельных рядов на отшибе. Толпа разряжается, и я тоже вижу Имари, парящую птицей над утоптанной землей. Мне жаль, принцесса, не видать тебе свободы. У меня давно дыхание сбилось и в боку закололо, а Рэм еще и ускоряется, на лету хватая эриданку. От визга Имари уши закладывает, стервятник ловко заводит ей руки за спину и поднимает за локти вверх так, чтобы стоять было не удобно, не то, что пинаться.
— Отпусти меня, белый сброд! — кричит Имари.
— Тише, нэлла, мы свои, успокойтесь.
Я в такие мгновения в психиатрической клинике только сильнее дергалась в руках санитаров, а принцесса замечает генерала и замирает.
— Отпусти Рэм, — ровным тоном приказывает Наилий, пока я, согнувшись, глотаю пересохшим ртом воздух.
Тело пытается выгнать лишний жар потом, но без ветра и под палящими лучами светила становится только хуже. Как бы в обморок не свалиться. Бездна, Тиберий — слабак! Вернусь на Дарию, буду по утрам вместе с генералом тренироваться.
— Мы не причиним вреда, — Наилий показывает принцессе пустые ладони. — Расскажете, что случилось?
Имари тянет носом воздух, раздувая ноздри. Тоже устала, хоть и выносливее меня оказалась. Не расскажет. Только не лысому убийце и не другу отца, которого знает с детства.
— Я знаю, — все еще захлебываюсь отдышкой, но уже легче, — догадываюсь. Слышал утром. Простите, нэлла, речь ведь о церемонии демонстрации чистоты?
