Офицеры, до этого чинно стоящие вокруг, оживляются и приглядываются к вороху. Три пары глаз синхронно становятся большими, губы поджимаются, брови хмурятся, но комментариев цзы’дарийцы себе не позволяют. А я не понимаю, что так напугало мужчин? Это же всего лишь одежда. Да, может быть излишне ярко, но ведь свадьба — праздник.
— А если я откажусь? — спрашивает Наилий, заложив руки за спину.
— Его Величество просил предупредить, что в военной форме вас дальше покоев не выпустят, — бойко выдает заранее заученный ответ слуга. — На входе уже стоит охрана и, если понадобится, они забаррикадируют дверь.
Наилий хмыкает, а офицеры мрачнеют так, будто вместо свадьбы прибыли на похоронную церемонию. Что за странное требование? Каприз обиженного короля, условие лиеннов или ответная реакция на сцену при приземлении с вытащенным из кармана бластером? Эридане боятся, что цзы’дарийцы начнут стрелять в гостей и специально прислали одежду без карманов?
— Передай Его Величеству, что я и мои телохранители придем на церемонию в эриданской одежде.
Слуга низко кланяется и задом пятится к двери. Провожают его полными раздражения взглядами.
— У Таунда тропическая лихорадка? — ворчит Публий, брезгливо вытаскивая из вороха лиловую рубашку с пышными воланами на груди. — Он явно бредит.
— Скорее издевается, — холодно отвечает Наилий, пиная носком ботинка узкие штаны с леопардовым принтом. Чем больше мужчины ворошат подарок короля, тем сильнее я удивляюсь, а когда достают юбку, не выдерживаю:
— А это точно мужская одежда?
— Да, Тиберий, — вздыхает генерал, — мужская эриданская мода беспощадна. Остий, ты поменял деньги?
— Никак нет. Виноват, Ваше Превосходство.
— Переодевайся и бегом на рынок. Купишь нормальной одежды.
Глаза разведчика становятся еще больше, а Публий с Рэмом давятся смехом.
— Ваше Превосходство, — мнется Остий и показывает на меня глазами.
Ну, да, Трур куда-то пропал, а по званию я здесь самая младшая.
— Что такое? — вдруг вскипает Наилий. — Тиберия послать? Он города не знает. А ты внедренец? Вот и внедрись на рынок. Еще вопросы?
— Никак нет.
Эстафета неприятной подставы переходит от Наилия к Остию. Разведчик с обреченностью приговоренного к смерти раскапывает залежи дизайнерских шедевров, а Публий и Рэм сразу же усаживаются в кресла, оттуда комментируя особо лютые наряды. Безопасник еще и планшет достает, чтобы сфотографировать. Не понимаю иногда мужского чувства юмора. Это же, как пинать лежачего.
