Девушка замолчала, прикусила кончик косы, и прошло минут десять, прежде, чем она заговорила снова.
- Андрей не таким был, как брат. Мне так казалось. Любил меня, на руках носил, красивый, веселый...
- А разве ваше племя может... с людьми?
- Можем. Только никогда не связываемся, - махнула рукой девушка. - Мужчины еще погулять могут, а женщины стараются подальше держаться. Для меня день пройдет, а для него - год. Такой вот... - она задумалась, и я помогла подобрать слово.
- Мезальянс?
- Да, что-то вроде. Мы и любим сильнее, и переживаем острее, кому ж охота потом тысячу лет любимого оплакивать? Видеть, как он стареет, как...
- А тут ты себя плохо чувствовала. И не убереглась.
- Я даже истинный облик принять не могла. Так мне плохо было.
Я кивнула.
- С этим понятно. А потом... полюбила?
- Да.
- А потом Андрей Демидов женился. А тебя захотел оставить любовницей.
Девушка скривила губы.
- Все еще хуже.
- Даже так?
- Так, Маруся. Я ведь дурочкой была, я ему свое имя открыла, и родовой знак отдала. Думала, навек мы связаны.
- Родовой знак?
- Видишь мои волосы? Хвост...
- Вижу. Красиво.
- Золото я могу чуять. У вас таких как мы полозами зовут, во мне хоть и небольшая доля крови, но золото мне покорно.
У меня аж во рту пересохло.
- А ты отдала Демидову родовой знак.
- Он из моей крови сделан был. И власть надо мной давал полную...
- Знак он принял, а жениться...
- Женился он на другой.
Этот расклад мне тоже был понятен.
- Ясненько. От тебя золото, а там небось, связь выгодная. Союз с каким-нибудь юртом, да?
- Да.
- Захотели Демидовы на двух стульях сидеть. Ясненько. Тебе это не понравилось...
- Я в тягости была, на последнем месяце. А как поняла, что со мной сделать хотят...
- Я бы тоже сбежала. Или убила бы эту дрянь к ежу колючему, - искренне посочувствовала я.
- Не могла я убить. У них доля моей крови, мой амулет.
- Вот ёж! Вляпалась ты, подруга.
Сочувствовала я совершенно искренне. Это ж надо было так попасть! Лишний раз понимаю, что любовь - любовью, а колбаса врозь. Доверилась девчонка подонку.
Сам Андрей дрянью был, или его отец надавил, теперь уж и не узнать. А только змеюшке от этого не легче.
- Ты сбежала.
- Да. К Ивану, в скит. Там и родила.
- Вряд ли тебе после этого легче стало.
- Да. На следующий день Иван ко мне и пришел. Рассказал, что именно от меня хочет. О 'подвигах' своих рассказал, пообещал малышу голову разбить, если неласкова буду...
- Мудак.
Девушка и не стала отрицать.
- А остальные? Не один же он там был?
