Последнее слово прозвучало как приказ. Полыхнула вспышка света, и на месте дракона появился гогочущий от смеха Димка, только светлые волосы растрепались. Большие темные глаза с интересом и пониманием смотрели на отца. Никакого испуга в них не было.
— Хоть кому-то весело, — на мрачном лице принца промелькнула улыбка. Он рассматривал сына. Интересно, что он чувствует, понимая, насколько ребенок похож на него. — Давай ко мне, летун.
Я подошла ближе, но Влад уже успел протянуть к малышу руки, и тот охотно пошел к нему, будто давно его знал, а не видел впервые в жизни. Я забеспокоилась, Димка с легкостью очаровывал всех вокруг, но сам на руки шел редко, и ни к кому-то ластился. К Владу пошел без лишних вопросов, и это заставило меня напрячься. Если малыш так легко идет на контакт с отцом, то не заберут ли у меня его совсем?
Впрочем, через секунду Влад с ребенком на руках направился ко мне, усадил на диван и лишь тогда осторожно передал малыша мне и устроился рядом.
Димка радостно пискнул «мама» и крепко-крепко обнял меня, прижался всем телом. Я уткнулась носом в детские волосенки, слушала его мерное дыхание, вновь чувствовала запах собственного ребенка, ощущала тяжесть его тельца. Наконец-то сын со мною! Неохотно заметила, что Димка казался гораздо теплее, чем я помнила, и причиной была не внезапная болезнь — это один из признаков драконьего дара. Малыш принялся меня целовать то в щеки, то в нос. Сильно скучал, все-таки он мамин ребенок. Я гладила сына по волосам и крепко прижимала к себе. Даже желание высказать все несколько поутихло, не хотелось пугать его. Единственное, что заставило разжать объятия, это когда Влад протянул мне футболку — все-таки одеть ребенка стоило. Поставила сына на диван, поправила шорты, натянула футболку сверху и заметила на спинке магическую татуировку с изображением маленького дракончика, который трепетал крыльями почти такая же, как у его отца.
Малыш вновь прижался ко мне. Бедный, если я места себе не находила все это время, то ему какого было? Он ведь никогда так долго не оставался без меня, и сейчас я пыталась понять, зачем это все?! Зачем была подобная жестокость? Впрочем, как я неожиданно поняла, не у одной меня такой же вопрос.
— Вы ничего не хотите объяснить? — спросил Влад, инстинктивно копируя расслабленную позу отца.
Надо же, даже голос не повысил. У меня вопросы без нецензурной лексики сейчас не формировались. А ведь он тоже не знал, как и я.
