— Сэм, остановись на минутку, пожалуйста, милая. — Она опустила мне на плечо свою руку, заставляя посмотреть ей в глаза. — Дыши... просто подыши минутку. Как, ради всего святого, ты еще можешь держаться сейчас? Я волнуюсь за тебя.
Я взяла ее лицо в свои руки:
— В этом замешан алкоголь, дорогая. Просто позволь мне сделать это, ладно? Дай мне побыть незрелой и глупой. Позволь собрать его барахло и выбросить всю эту хрень на газон, а потом позвонить и рассказать об этом. Если я не воздвигну эту стену, то впаду в отчаяние. Я все потеряю и стану унылым потерянным нечто, и даже не представляю, как смогу собрать себя обратно по кусочкам. Пожалуйста, позволь мне это сделать.
Кивнув, Эллисон согласилась, и я продолжила выбрасывать вещи Тони.
Лужайка перед домом теперь была завалена всеми возможными предметами одежды Тони, которые я только смогла найти. Приехал Митч и начал работать над сменой замков, именно тогда через окно показался свет фар. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тони выходит из своей машины и идет по дорожке. Его лицо говорило о чистейшем шоке, когда он стал поднимать разбросанные вещи. Эллисон выглядела встревоженной и переглянулась с Митчем.
— Не волнуйся, Элли, все хорошо. Пусть я немного навеселе, но так я чувствую себя смелее, чем обычно.
Я нахмурила лоб и поцеловала ее в щеку:
— Я разберусь с ним, милая. Не беспокойся, я уже большая девочка.
Я подошла и открыла входную дверь в тот момент, когда Тони собирался позвонить в звонок. Не сказав ни слова, я пожала плечами, посмотрела на двор и обратно на него.
— Сэм, мы можем поговорить, пожалуйста?
На нем была та же одежда, в которой он вчера ушел, а волосы торчали во все стороны, как если бы он множество раз пропускал их через пальцы. Я вышла на крыльцо, заставляя его отойти назад, скрестила руки на груди и прислонилась к закрытой двери:
— Разве тебе еще есть, что мне сказать, Тони?
Он смотрел на меня, а в глазах появился блеск, и я быстро отвернулась, чтобы уберечь себя от саморазрушения.
Сэм, взгляни на меня, прошу… пожалуйста!
Он сделал ко мне шаг, и я послала ему взгляд, который, как я надеялась, говорил, что уже достаточно близко. Он опустил руки по швам, потупил голову и пробежался рукой по волосам, а после секундной паузы вновь опустил руку.
Сделав глубокий вдох, заговорил:
— Детка, я…
Мне пришлось перебить его:
— Не называй меня деткой. Раньше мне казалось, что это милое проявление нежности, но, когда я вошла в собственный дом и услышала, как трахая Хизер, ты зовешь ее «деткой»… не смей больше меня так называть.
