«Небо падших», побыв бестселлером, стало тем, что книгопродавцы называют лонгселлером. Повесть до сих пор переиздается и раскупается. Ее перевели на польский, словацкий, китайский, венгерский, сербский, румынский, немецкий и другие языки. Она дважды экранизирована, чем не может похвастаться ни один даже самый облауреаченный автор последних десятилетий. Но об этом чуть позже…
Итак, закончив повесть, я вернулся к наброскам романа, который получил впоследствии название «Замыслил я побег…». Кроме того, внезапно меня возлюбила Синемопа – так прозвал музу кинематографа режиссер Жарынин, герой моей иронической эпопеи «Гипсовый трубач». Однажды за полночь заголосил мобильник, оставленный Иваном Ивановичем мне на память после неудачных выборов. К моему удивлению, то был Станислав Говорухин, звонивший, судя по гомону, из ресторана или казино. Хмуро и неторопливо он сообщил, что прочитал «Козленка в молоке», местами смеялся и теперь предлагает мне принять участие в работе над сценарием по мотивам повести Виктора Пронина «Женщина по средам».
– Что-то смешное? – уточнил я.
– Безумно, – мрачно подтвердил Говорухин. – Три подонка насилуют студентку, а ее дедушка-ветеран покупает «оптарь»…
– Что?
– Оптическую винтовку и отстреливает им яйца. Такая вот веселая история…
– Ну а я-то вам зачем?
– Мне нравятся ваши диалоги.
Я согласился. Во-первых, посотрудничать с легендарным режиссером – большая честь. Во-вторых, я, как и большинство российских граждан, после дефолта, устроенного «Киндер-сюрпризом», сидел без денег и брался почти за любую работу. Забегая вперед, скажу: когда завершилась работа над «Ворошиловским стрелком», мне снова позвонила Нина Жукова и бодро объявила: «“Реалисты” идут на выборы в Государственную думу!» Короче, меня призвали снова баллотироваться по тому же округу. Сначала я гневно отказался, но опытные аппаратчики играют на струнах человеческой души, что твой Орфей на своей арфе или кифаре…
– А вы знаете, Юрий Михайлович, что Гаванская тоже баллотируется?
– Как? Она же в Гордуме!
– Хочет перескочить повыше…
– Я согласен.
На этот раз в качестве начальника штаба мне выделили симпатичного парня, недавно снявшего офицерскую форму и еще не отвыкшего от «есть», «так точно» и «отставить». Назовем его просто Алексеем, так как ныне он занимает высокий государственный пост, и всуе употреблять его известную фамилию я не отваживаюсь. Штаб мы оборудовали в конторе коптильного комбината, расположенного близ Савеловского вокзала. С помещением подсобил владелец предприятия, в недавнем прошлом также офицер. В ту пору он решил передислоцироваться из ненадежного среднего бизнеса в большую политику и тоже шел на выборы от «реалистов». Что за чудо был наш штаб! К вечерней выпивке у нас всегда на столе имелись семга, осетрина и буженина свежайшего копчения. В команду, умудренный опытом общения с «одесскими логистами», я призвал только надежных друзей: и мне спокойней, и люди могли хоть немного заработать. Правда, средств на гонку выделяли гораздо меньше, чем прежде, Иван Иванович выдавал каждую «единичку» так, словно отрезал от себя живые куски мяса. Видно, на движение «За новый социализм» (так теперь назывались «реалисты») особо в Кремле не рассчитывали, а привлекли «до кучи». Но я не жалел, что ввязался в борьбу: почти каждая встреча с избирателями превращалась в обсуждение «Неба падших». В качестве агитационной продукции мы снова выпустили газету «За справедливость!», которую теперь-таки донесли до каждого порога – лично проверял. Молнией был напечатан новый сборник моей публицистики «Порнократия» и тоже шел на ура. Брошюра открывалась фельетоном «Человек перед урной. Двадцать один совет другу-избирателю». Текст был написан еще к выборам 1995 года и тогда же опубликован в газете «Труд». Но мне кажется, в чем-то он не утратил злободневности и поныне. Вот фрагмент того ехидного наставления:
