В «Дне литературы» Яриковой вторил критик Николай Переяслов:
«Будучи наблюдательным писателем и зная жизнь как бесконечное множество переплетающихся между собой нюансов, Поляков почти всегда пишет только о том, что практически мгновенно узнается читателем как его собственный, индивидуально неповторимый человеческий опыт, а потому и принимается им как безоговорочно абсолютная жизненная правда. Если же что-то в произведении Полякова откровенно “выпирает наружу” и представляется неестественно раздутым, значит, это сделано специально для того, чтобы читатель обратил внимание и задумался над его сутью. Именно такова, на мой взгляд, гипертрофированная и почти исключительно плотская сексуальность многих персонажей, встречающихся нам в таких вещах, как “Небо падших”, “Подземный художник”, трилогии “Замыслил я побег…”, “Возвращение блудного мужа” и “Грибной царь”, отчасти в “Козленке в молоке”, а также во многих его пьесах…»
Отклики были разные. Павел Басинский, поместив повесть в «золотую пятерку поляковских вещей», констатировал:
«“Небо падших” – маленькая, концентрированная сага о новейшем русском капитализме и о том сложном человеческом типе, который сложился в эту эпоху и который сегодня определяет жизнь нашей страны, желаем мы этого или нет. На мой взгляд, повестью “Небо падших” автор объединил две читательские аудитории. Эту вещь должен с интересом прочитать как “новый русский”, так и тот, кто в силу возраста, обстоятельств и просто душевных качеств оказался на обочине жизни. В процессе чтения эти две аудитории имеют редкую возможность без презрения и раздражения посмотреть друг другу в лицо, как это делают случайно встретившиеся в купе преуспевающий коммерсант и неудачливый прозаик… Между “ЧП районного масштаба” и последней повестью “Небо падших” громадная дистанция. Если в первой повести писатель “колебал основы”, то в последней мучительно ищет их… В нашей литературе нет вещи с более точным и страшным диагнозом новорожденному капитализму. Не второе и не третье поколение, а самое первое ущербно на самой вершине взлета! И все потому, что нельзя обмануть жизнь. Нельзя добиться благополучия, обворовывая и разрушая свою страну, как нельзя стать большим писателем ценой предательства своей духовной родины, какой бы нелепой и нищенской перед лицом цивилизованного мира она ни представлялась…»
Тем временем Владимир Березин в «Независимой газете» настаивал на том, что я грубо исказил правду жизни:
