Ролан ожидал её, примостившись на парапете террасы. Исгерд отметила про себя, что тот именно ждал, а не просто оставался наедине с самим собой.
— Ты не любишь говорить о семье, — продолжила Исгерд с того места, на котором прервался их разговор.
— Я думаю, все в Академии знают почему. И уж точно знаешь ты.
— Представления не имею.
Ролан прокашлялся и отвернулся.
— Тогда, может, и не стоит говорить, а? Пусть хоть кто-то ничего не обо мне знает.
Исгерд приподняла бровь, но Ролан не видел выражения лица. Тогда она пристроилась на парапет рядом с новым соседом и попыталась заглянуть ему в глаза.
— Тебе так же одиноко, как и мне, — сказала она.
Ролан вскинулся. Такого признания он не ожидал.
— У тебя же есть Волфганг, — зло усмехнулся он, — вы с ним не разлей вода.
— Ты прекрасно знаешь, что это не то, — Исгерд ощутимо помрачнела.
— Тогда почему не откажешься… от него?
— Потому, — Исгерд задумчиво отхлебнула из чашки глоток, выигрывая время и подбирая слова, — что я — взрослый человек и понимаю, что есть вещи, которые нужно делать независимо от того, хочешь ты этого или нет.
Ролан качнул головой.
— Не понимаю. Как можно заводить дружбу с тем, кого не хочешь видеть рядом с собой? Это подло, нет?
— А тебе не кажется, — Исгерд снова отодвинула чашку от губ и пристально посмотрела собеседнику в глаза, — что есть вещи куда более подлые и жестокие, чем наше «хочу»? Чем то, кого мы впускаем в ближний круг?
— Например?
— Например… — Исгерд задумалась, — например, последняя война обернулась десятками голодных миров. Множество людей потеряло семьи и кров. Просто потому, что двое благородных господ повздорили между собой.
— Не поэтому, — отрезал Ролан, — противоречия между Арканом и Логосом копились веками. Логос диктовал свою волю провинциям других миров.
— А… так ты, стало быть, одобряешь бунт?
— Я одобряю борьбу за свободу, — Ролан в ярости ударил по парапету кулаком. — Почему одни диктуют другим, как им жить?
— Потому что кто-то всегда диктует кому-то, так устроен мир.
— Отлично, тогда кто определяет, кто будет внизу, а кто вверху?
Исгерд пожала плечами и какое-то время смотрела в темноту.
— Ты, очевидно, считаешь, что определяет тот, кто сильней, — перешла она в контратаку.
— Нет.
— Да. Потому что считаешь, что прав тот, кто сможет отнять своё.
— У тебя есть другой вариант?
— Существует множество ответов на этот вопрос. Но если ты спросишь меня, я считаю, что правильный выбор тот — что сохраняет жизни и благополучие большего числа людей.
