— Держи, капитан, — сказал Самохвалов, протягивая папку Ерохину, — выносить из архива запрещено. Копии делать тоже. Для ознакомления у тебя есть два дня. Прочитать и запомнить. Потом положить обратно, на то же самое место. Вопросы есть?
— Вопросов нет, — быстро ответил Ерохин. Взвесил папку в руке.
Полковник совсем сдвинулся на старости лет, — подумал он, — мне же тут ночевать придется.
Однако вслух ничего не сказал.
Россия. Московская обл. г Химки. 5 февраля. 2003 г. 19:32
Мама вздрогнула, услышав смех Лены, доносившийся из подъезда. Она так давно не слышала, как смеется дочь. Собралась. Вытерла предательскую слезу фартуком. Отомкнула входную дверь с облезлой обивкой. На пороге стояла сияющая Лена.
— Знакомься мама, его зовут Рекс.
С глубокомысленным видом понюхав запахи квартиры, порог осторожно переступил огромный черный лабрадор.
— О, господи! — только и смогла произнести мама. У нее подкосились ноги.
— Теперь он будет жить с нами.
— Леночка, но как? Ведь в обществе слепых очередь на два года вперед.
Лена беззаботно пожала плечами:
— Я не знаю, мама, Петр Яковлевич договорился.
— И обучаться ты должна была целых две недели. А тебе вот так, сразу после второго занятия собаку отдали?
Лена опять пожала плечами:
— Мама, Рекс очень умный. Мы с ним просто рождены друг для друга!
— А это ничего, что он без намордника? Не укусит?
— Ну что ты мам, это же собака-поводырь! Она приучена подавать упавшие предметы. Им даже в общественном транспорте можно ездить без намордника. Мне Петр Яковлевич рассказывал. А укусить она может, только если нападут на хозяина. То есть, на меня.
Леночка снова громко рассмеялась. Мама вздохнула и украдкой бросила задумчивый взгляд на нее. Петр Яковлевич, Петр Яковлевич, Петр Яковлевич. Уж не влюбилась ли дочка?
— А еще, — продолжала тараторить Лена, — Петр Яковлевич договорился, чтобы меня посмотрели в военном госпитале. У них самые лучшие в мире специалисты по контузиям. Он сказал, что если там не смогут меня вылечить, то уже нигде не смогут. Даже в Израиле таких классных хирургов нет!
— Но это же для военных, — попыталась возразить мама.
— А меня на работу берут! — беззаботно сказала Лена, — в военное ведомство. В какой-то закрытый «ящик» в Мытищах. Машинисткой слепой печати. Я буду работать шрифтом Брайля.
— Но ты же не умеешь печатать?
— Научусь, — беззаботно ответила Лена.
— Ничего не понимаю, — запротестовала мать, устало опускаясь на кухонную табуретку, — а как же ты будешь на работу ездить? Это же далеко.
