Одним словом, спецназ — не бандиты, очень быстро меня вырубили. Очнулся в КПЗ. Потом одиночка. Суд. Навешали мне столько статей, что на целый взвод хватило бы. Все равно 102-я все перевесила. Дали десять лет. И это еще по-божески, я считаю. А потом этап. Привезли в Хабаровск. Зона. Там еще пять лет добавили за драку. Вот так как-то…
* * *
— А дальше? — спросил Самохвалов.
— Да не стоит, — отмахнулся Сергей, — какой смысл?
— Душу облегчить, приоритеты расставить, понять, что именно произошло и почему?
— Да понял я, что произошло, — проворчал Мотыль, — много чего понял, благо времени навалом было. А вот сделать ничего толком не мог. Да и многое рассказывать, — он многозначительно кивнул на Ерохина, — при будущем начальстве не хочется, — и деланно рассмеялся.
— Понял, — кивнул головой полковник, развернулся к сейфу и принялся выгребать содержимое прямо на письменный стол: пару бутылок коньяка, початую бутылку вискаря, лимон, шоколад, колбасу. Нашлись в неисчерпаемых недрах сейфа советского производства и три граненых стакана. Самохвалов быстро налил по полстакана виски. Складным ножом грубо покромсал дорогую колбасу. Хлеба в сейфе не оказалось, но это никого не смутило. Полковник поднял стакан:
— За твою свободу! — чокнулись и выпили по первой. Самохвалов без паузы налил по второй.
— Давай, Сереж, пей, закусывай и продолжай рассказ уже без остановок. Чтобы я из тебя щипцами по одному слову не тянул. Ты, самое главное, рассказывай. Ерохин теперь посвященный, так что давай все без утайки. И ты, Ерохин, не кочевряжься. Хватай стакан!
* * *
Еще по дороге начал один ко мне подкатывать. И так и эдак крутится, все заговаривать пытается. Умничает. Какие-то идиотские вопросики задает. Кто я по жизни? Как отношусь к уголовному миру и его законам? На какой стул сесть предпочту? Я даже разбираться не стал. Послал его сразу в Перу, всерьез и надолго. Он, было, сперва вякать попробовал, но как по щам разок выхватил, так сразу и заткнулся.
Привезли нас в зону. Ну а там другой мир совсем. Другая вселенная, со своими собственными законами. Мне-то не привыкать, ты же знаешь, Петрович. Всякого повидал. Два месяца в плену наложили свой отпечаток. Сразу смекнул, что нужно держаться немного особнячком. Можно даже и под психа немного косить. Альянсы создавать, интриги плести — не мое это. Пошло и противно. На воровские законы я плевать хотел. Презираю! А всех этих фраеров, блатных и приблатненных насквозь вижу. Шушера, в основном. Гнилье. Мразь. Подонки. Потому там и находятся.
