— Игорь! — возмутилась Зоя Михайловна.
— Пусть гуляют, — посмеиваясь, ответил отец Оли.
— И как это понимать? — спросила Оля уже на лестничной клетке.
— Тебя отпустили ко мне с ночевкой. Не хочу тебя оставлять, — ответил Тимур, целуя ее в губы.
— Отпусти меня, — попросила Оля.
— Не убежишь? — спросил Тимур.
— Куда? Меня похоже из дома выгнали, — вздохнув, ответила Оля. Она отняла у него ботинки и надела их.
— Тогда точно придется тебе у меня остановиться, — сказал Тимур.
Они вышли из подъезда. Поздоровались с соседкой из третьей квартиры. Солнышко. Приятная погода. Дети играют в догонялки. Лучи заходящего солнца освещали последние этажи многоэтажек, отражались от стекол.
— Закат. День закончился, — ответила Оля.
— Но вечер только начался, — не скрывая довольных ноток в голосе, ответил Тимур.
— Не дождешься. Целоваться с тобой не буду.
— Почему? — покосился Тимур.
— Потому. Сейчас бы в душ и в кровать. Закутаться одеялом и забыть обо всем.
— У меня диван широкий и одеяло большое. Вместе укутаемся, — сказал Тимур. Оля не стала спорить.
Безумный день подошел к концу. Это не могло не радовать. Пот смыт. В руках шоколадка, которую она самым наглым способом стащила у Тимура. Чашка черного чая в руках. Кухню заливает солнечный свет заката. В окно стучаться комары. Как-то резко ее жизнь повернулась. Еще неделю назад она была одна. Проводила вечера дома. А теперь Оля ночует у Тимура. И тип он странный. Мама посоветовала держаться от него подальше. С таким на вершину жизни не пробиться. Только кашу детям варить, да копейки считать. А нужна ли ей эта вершина? Оля вздохнула. Когда она заканчивала институт, то были амбиции и планы, а теперь пропали. Лишь бы была работа и ладно. Тем более что ее жизнь опускает. Вон, на склад перевала из офиса. Грустно.
— О чем так задумалась? — спросил ее Тимур.
— Про жизнь думаю, — ответила она.
— Слышал философские беседы о жизни за бутылкой водки, но чтоб за плиткой шоколада — впервые, — подсаживаясь к ней, ответил Тимур.
— И часто такое слышал?
— Одно время заливал. Потом понял, что это лишнее. Можно посидеть за компанию, но не до бровей напиваться.
— Ты моей маме не понравился, — прямо сказала Оля.
— А ты моей. И что? — отламывая у нее кусочек шоколадки, ответил Тимур.
— Мы с ней вроде нормально общались.
— Это она в шоке была. Я ей тут столько времени говорил, что не остепенюсь. Пусть даже не думает о таком. А тут такие новости.
— Ты сам-то в это веришь? — спросила его Оля.
