— Это сложно сказать. Порой человека знаешь несколько лет, а оказывается, что ты его совсем не знаешь. Бывает, что наоборот, человека знаешь пять минут, а кажется знакомы всю жизнь. С тобой сложно. Помнишь, когда ты меня спас?
— Такое сложно забыть.
— Тогда мне показалось, что я тебя давно знаю.
— Мне тоже. В магазине не мог глаз отвести от твоей шейки, — он коснулся губами ее щеки. — Знаешь, что я хочу с тобой жить.
— Ты со мной переспать хочешь. Вот и плетешь все подряд, — усмехнулась Оля. — Думаешь я поверю, что такой гуляка, как ты, решил завязать со всем и уйти в семейную жизнь? Может я и наивная, но не дура. Ты все это говоришь, чтоб усыпить мою бдительность. Добиться желаемого. А дальше…
— И что будет дальше?
— Повстречаемся какое-то время, а потом разбежимся, — рассеянно ответила Оля.
— Все тебе расстаться со мной хочется.
— Ничего вечного нет. Я не против побыть любовниками какое-то время.
— Ты говорила, что «одна ночь любви» не для тебя.
— Я и не говорю про одну ночь. По молодости были мысли, что нужны только серьезные отношения. Официальная роспись и все такое. А сейчас передумала. Ты не устраиваешь меня в качестве мужа. Я не хочу с тобой прожить всю жизнь.
— Почему?
— Потому что мы слишком разные. Это надо понимать.
— Хорошо. Допустим, я это понял. Что дальше?
— Встречаемся, целуемся, спим вместе — все это пока не надоест. Ты ведь так с другими встречался?
— Что-то мне обидно стало. Чем я тебе как муж не угодил? Руки говорят золотые. Работаю. Без проблем… — выставляя вперед ладони, сказал Тимур. Оля взяла его ладонь в свои руки.
— Руки у тебя хорошие, — проводя по ним пальцами, ответила Оля. — А проблемы какие-то есть. Иначе ты давно был бы окольцован.
— Может тебя ждал?
— Мне не восемнадцать лет, чтоб верить в сказки, — ответила Оля.
— Сказки. Вредная ты, Оля. Я тут к тебе со всей душой… Ладно, не нужны тебе мои признания в вечной любви, хочешь в любовницах быть, так не будем откладывать все в долгий ящик, — он попытался ее поцеловать, но Оля увернулась.
— Не сегодня, когда от тебя несет чесноком и водкой, — посмеиваясь, ответила Оля.
— Веселишься?
— Не плакать же, — ответила она.
— То тресешься, как заяц, то смеешься, — он повалил ее на кровать. Оля не сопротивлялась. Только замерла, а потом рассмеялась, когда он попытался ее в шею поцеловать, — А сейчас что веселишься?
— Щекотно.
— Щекотно ей. Ладно, живи, зайчонок. Утром тобой займусь, — он повернулся набок и накрылся одеялом. Оля сразу оказалась рядом с ним. Легла ему на руку.
