— Оля, не спи. Приехали, — сказал Тимур.
— Если бы кто-то мне давал ночью спать, то я не клевала бы носом, — проворчала Оля. — Как ты выспался? Не представляю.
— Это ты много спишь. Как сурок. А зимой в медведицу превратишься? — поворачивая в сторону дачи, спросил ее Тимур.
— Почему? — не поняла его Оля.
— Зимой всегда спать хочется, — ответил Тимур.
Диана Тимофеевна удивилась Саши, но ничего не сказала по этому поводу. Пока Тимур занимался делами, Оля и Диана Тимофеевна обсуждали последние сплетни. Это уже начало входить в привычку. Тимур против не был. Как-то он сказал Оле, что ему проще картошкой заниматься, чем развлекать мать. Саша около Тимура крутился. Их тихий разговор доносил ветер и тут же развевал, мешая распознать слова. Как Оля уже заметила, Тимур хорошо находил общий язык с детьми. Они его не боялись. Верили. Он напоминал доброго великана.
Тимур разжег костер, чтоб сжечь мусор в виде сухих веток и другой ерунды, которую они собрали с Сашей. Дым щекотал ноздри. Ветер его крутил, играл с ним. А может танцевал. Если приглядеться, то и правда напоминало все танец. Страстный, горячий танец. Сашка отскакивал от дыма, а ветер хулиганил и словно специально гнал дым в сторону мальчика.
— Тимур с тобой поменялся, — как бы между прочим, заметила Диана Тимофеевна. Оля только вопросительно посмотрела на нее. — Мягче стал. Он и так хороший парень, но с каким-то недоверием на мир смотрел. Все время будто подвоха ожидал. Сейчас расслабился.
— Наверное. Я его мало знаю. Не могу сказать, — ответила Оля.
— А ты мне на слово поверь. Тимур до тебя даже слышать о семье ничего не хотел. Как тебя встретил, так отношения поменял. Я-то уже смирилась, что он бобылем останется. Ну пока я еще жива. Могу хоть словом поддержать, компанию составить. Как помру, кому он нужен-то будет? Один в четырех стенах запрется.
— Диана Тимофеевна. Не надо себя раньше времени хоронить. Живите и не думайте о таких вещах, — отмахнулась от нее Оля.
— Оль, рано или поздно любой организм ломается до такой степени, что не починить. Остается только выкинуть и вспоминать о том, что жил человек на свете. Это неплохо. Скорее данность. Хорошо, что вспомнить будет кому.
— Но и думать постоянно о смерти тоже не дело.
— Не дело. Но напоминать молодежи, что родители невечные надо. Молодежь часто это забывает, считает, что родители будут рядом всегда. И неважно сколько ребенку лет. Все равно хочется, чтоб кто-то поддержал в трудную минут. Чтоб обняли, погладили по голове и сказали, что все решится. Пусть это будет глобальная проблема разбитого сердца или драка во дворе. Поддержка должна быть. И родителям нужна поддержка. Мы слабеем. Силы уже не те. Глазами бы все переделала, а начинаю и понимаю, что лучше придержу коней. Сделаю, что по силам, но останусь на ногах, а не буду валяться в кровати бревном, но зато с переделанными делами. Так к чему это я? — Диана Тимофеевна нахмурилась. Посмотрела в сторону Тимура. — Понимаешь, Оль, когда люди начинают встречаться ими движет влюбленность, любовь, страсть. То, что туманит голову и сердце заставляет биться часто-часто. Когда же люди решают, что им вместе жить нужно, семьей, то они ищут спасение от одиночества. Ищут того, кто поймет и примет. Поддержит и не осудит. А это очень тяжело понять и не осудить. Влюбленные люди видят друг друга сквозь розовые очки. Слышала такую поговорку?
