— Ты за какие грехи мне послан, конь ретивый? — спросила я, высовывая нос. Данко сидел у меня в ногах и ржал в голос над каким-то романом.
— Извини, не хотел разбудить. Больно тут момент смешной, — ответил он.
— Я вот дождусь, когда тебе плохо будет и также начну издеваться.
— Я не издеваюсь. Пытался телек смотреть, там ничего интересного нет. Взял книжонку. Такого бреда я еще не читал.
— Сам ты бред. Сережа пришел?
— Угу. И мы даже пообедали. Он гулять умотал. Обещал в шесть вернуться.
— А уроки?
— Говорит, что почти все сделал. Там какой-то урок отменили. Они в перерыв и решали домашку, — отмахнулся Данко. — Ты лучше послушай по поводу этого «шедевра»…
— Я читала, — допивая остывший чай, ответила я. — Неплохая книга.
— В чем неплохая? Главная героиня такого наговорила императору, что я бы на его месте самое малое, рот с мылом промыл. Он же согласился с ее мнением!
— Так она не знала, что он император.
— Какая разница? Ты подойдешь к первому встречному мужику и начнешь его оскорблять? Учитывая, что тот еще и старше тебя? По мне, должно быть уважение.
— Ага, а сам меня два часаназад оскорблял, — ответила я, обнимая подушку.
— Это разница в понимание. В разных семьях приняты разные поговорки. Оскорбить я тебя не хотел.
— Так и в книге. Она не думала его оскорбить.
— Может ты и права. Я не знаю в какой среде она росла. Может там были приняты такие слова, но когда изо рта женщины сыплются лягушки — это противно.
— А когда мужчина ругается — это норма?
— Смотря где. Если рядом женщин и детей нет, то можно и поругаться.
— Феминисток на тебя нет.
— Сама посмотри. Тут автор несколько раз сказала, что девушка была хрупкая, утонченная с милым лицом и пухлыми губами. Голубые глаза и белокурые кудряшки дополняли ее образ ангела. И это чудо открывает рот, а оттуда такая гадость летит, что ее становится не жалко. Девочка в ад попала по заслугам.
— Но если бы она была другой, то император преисподние ей не заинтересовался.
— Сама в это веришь? У него там таких грешников куча. Еще одна хабалка прошла бы мимо его внимания.
— Не знаю. Но читать было весело.
— А я таких хамок терпеть не могу. По мне, так женщина не должна пить и курить. А еще ругаться, как сапожник. Была одна подруга, чисто дружили. Я ее иначе как парня и не воспринимал. Она как-то напилась и жаловаться начала, что ей в личной жизни не везет. Как тут везти будет, если она мужика перепить может. Рядом же хочется видеть не подобие парня, а женщину. Я пытался ей это втолковать, так она меня послала. Чего спрашивается ныла? — листая книгу, сказал Данко.
