— Я думала, Сережу денег карманных лишить.
— И чего ты этим хочешь добиться? Чтоб он понял, что ты ему не веришь? У него с отцом как отношения?
— Это не твое дело, — одернула я.
— А чего так резко? Я интересуюсь не из праздного любопытства. Если ты станешь для него врагом, к кому он может пойти?
— У него нет отца. Я одна сына воспитываю.
— Бабушки, дедушки?
— Там плохие отношения.
— И ты хочешь лишить его своей поддержки? Оставить наедине с враждебным миром? Он пойдет туда, где его примут и поймут. Чаще всего это будет плохая компания, которую все родители сильно бояться. Или решит, что его все ругают незаслужено, а это обидно. Поэтому решит подкрепить все обвинения делом. Тебе это надо?
— Предлагаешь все спустить на тормозах? — спросила я, невольно признавая его правоту.
— Предлагаю все выяснить для начала. А потом уже приговоры выносить. Хочешь с ним поговорю?
— Немного ли на себя берешь, студент?
— Нет. Я свои силы рассчитываю, — он приобнял меня за плечи. Я сразу же скинула его руку.
— Прекрати.
— Да ладно тебе. Не строй из себя ханжу.
— Будешь приставать — на порог не пущу.
— Твое право, — спокойно ответил он. Я покосилась на него. Он шел с задумчивой улыбкой. — Что? Удивлена? Я не собираюсь за тобой бегать. Посмотри на меня. Я похож на шавку, которую выкидывают за шкирку, если она нашкодила? Вроде нет. Так чего ты меня дверью пугаешь? Ты мне нравишься. Я тебе это еще вчера дал понять. Хочу у тебя задержаться не только на несколько дней. И это не потому, что у меня сейчас есть некоторые трудности. Трудности рано или поздно пройдут. На ноги встану. Потом и долги верну.
— Или новые наделаешь, — возразила я.
— Я не люблю долги. Предпочитаю жить по средствам, — ответил Данко. — Долги — это обязательства. Они связывают похлеще рабского ошейника. Их приходится возвращать и чаще всего с процентами. Я же предпочитаю свободу. Мне нравится делать то, что я хочу и считаю нужным. Этому правилу придерживаюсь всегда. У нас с тобой взаимовыгодное сотрудничество. Даже если и придется что-то у тебя одолжить, я потом верну.
— Ты сделаешь мелкий ремонт и уйдешь.
— Я найду повод, чтоб задержаться, — ответил он. Его слова прозвучали как обещание, что мне не понравилось, но спорить с ним я не стала.
Пока я готовила ужин, Данко вытащил Сережку из комнаты и уговорил его ему помочь. Сережа хотел возразить, но только на меня посмотрел, как решил согласиться. Чувствовал вину. Вот всегда, когда он был виноват, то со мной не спорил. Сразу становился тише воды. Редко, но все же споры с ним случались. Через минут десять из комнаты донесся смех. Хотелось посмотреть над чем там смеются, но не стала. В любом случае смех — это не ругань.
