— Всё в порядке. Это твоё. — Я протянула ему присоску. Он быстро подбежал и забрал её из рук. Телефон Ареса брякнул.
— Их мать явилась. Я скоро вернусь. — С этими словами Арес подошел к Вилли, взял его кресло, на выходе он отвесил подзатыльник Колину, и они скрылись из виду.
TV — АРЕС
Подойдя тихо к своему кабинету, я заглянул внутрь. Вероника корчила рожицы Вилли, он беззаботно смеялся детским смехом. Мне захотелось понаблюдать. Кажется, для Никки это не было проблемой, когда в моей же семье женщины абсолютно не умеют обращаться с детьми. Она так забавно корчила рожицы и звонко смеялась, что мои губы на секунду дрогнули, порываясь смеяться вместе с ней.
Я нахмурил брови, переводя взгляд на Колина, который слишком тихо себя вел. Этот ребенок настоящая заноза в заднице, когда он находиться вблизи с моим офисом, рядом дежурит пожарная, скорая и служба спасения.
Когда Вероника спросила, как я могу доверить ей племянников, я отшутился. На самом деле, я даже приблизительно не понимал, что собой представляет эта особа. По сути, она должна быть такой же, как я, хладнокровной, подготовленной к любым ситуациям и последствиям. Её отец слишком долго скрывал, что у него есть еще одна дочь. И если бы не та встреча, около её внедорожника, я бы никогда не узнал, что эта девчонка: Вероника Старк. Она сама подписала себе приговор. Порой мне кажется, что она ни сном, ни духом о том, чем занимается её отец.
Но блядь, то, как она открыла наручники гребаной шпилькой, это не похоже на обычное поведение двадцатиоднолетней девушки.
То, как она отнеслась к тому, что я ввалился в её квартиру с раненым братом на плечах, она без истерик принесла специальную аптечку.
Сегодня же, она чуть было не сломала руку Лике.
Либо мною красиво играют, либо эта девчонка просто такая по натуре. Но зная, кто её отец, второй вариант исключается.
Так было до того момента, пока Колин, не выстрелил из игрушечного пистолета в Нику. Я видел, как меняется её лицо, она была ошарашена, в полной растерянности, я даже увидел страх на её озадаченном личике.
И вот пока я отдавал спиногрызов их мамаше, я понял одну вещь.
Я не хочу причинять Веронике Старк — боль.
Я не хочу осуществлять те планы, которые имеются у моей семьи на эту девчонку. Она для меня с самого первого дня, была обычным инструментом для достижения цели. Поэтому я сделаю то, что должен сделать, без её участия. Сегодня я должен был покончить с этим всем, совершенно другим способом, не тем который был запланирован. Но сейчас одна мысль о страдании этой девушки заставляет меня чувствовать ярость. «
