. В своих надписях ахеменидские цари Дарий I и Ксеркс I подчеркивали свое «арийское» происхождение, упоминая верховного бога Ахурамазду как «бога арийцев», и обозначали свой язык и свои надписи как «арийские», совсем так же, как делал кушанский царь Канишка в Бактрии, на другом краю ираноговорящего мира более чем шесть веков спустя.
С падением Сасанидской империи политическое понятие «Иран» исчезло, и в течение многих веков страна официально называлась Персией. Так было до 1934 г., когда «Иран» снова стал официальным названием государства, бывшего под властью династии Пехлеви. Вначале Персией называлась лишь провинция на юго-западе нынешнего Ирана (Парсис, или Персидау греков и римлян), откуда были родом Ахемениды и Сасаниды. Они называли этот регион Parsa на староперсидском и Pars на персидском среднего периода (нынешнее название региона на современном персидском языке — Фарс). Ввиду главенствующей роли этой провинции в течение долгих веков иранской истории, до появления арабов и ислама около середины VII в. н.э., мы предпочли использовать название «Персия» в названии этой книги. Впрочем, в настоящем труде мы сосредоточимся главным образом на западной части иранской территории. Если интерес европейцев к Востоку ограничивался Левантом во времена Крестовых походов, великие завоевания монголов в начале XIII в. позволили расширить контакты между Западом и Востоком, в первую очередь при помощи дипломатических миссий купцов, вроде столь хорошо известного венецианца Марко Поло, францисканских и доминиканских миссионеров, которые на своем пути к Дальнему Востоку пересекали Персию. Они были первыми в длинном ряду путешественников, оставивших нам невероятные описания и часто не менее произвольные карты Древней Персии. Первыми были итальянцы, англичане и немцы, но, начиная с XVII в., к ним присоединились и французы в лице Жана-Батиста Тавернье, Жана де Тевено и в особенности Жана Шардена, который первым дал подробное описание «гебров-огнепоклонников» (то есть парсов зороастрийцев). Его повествование было, кроме того, еще и источником вдохновения для «Gu£bres ou la tolerence»[3] (1768) Вольтера или для «Западно-восточного дивана» (1819) Иоганна Вольфганга Гёте.
Культурные круги Европы XVII в. и тем более веков, последовавших за эпохой Просвещения, были особенно восприимчивы к персидским темам. Только во Франции авторы трагедий написали в этот период около тридцати пьес связанных с персидской тематикой. Среди них стоит упомянуть Пьера Корнеля с его «Родогуной» (1644) и «Суреной» (1674) или Жана Расина с пьесами «Митридат» (1673) и «Эсфирь» (1689). Всего полвека спустя Монтескье опубликовал философский роман под видом «Персидских писем» (1721). Даже композиторы увидели в ахеменидской Персии источник вдохновения. Примером тому являются оперы Франческо Кавалли «Сиро» (1654), «Ксеркс» (1655) и «Статир» (1656—1666), «Крез» (1710—1730) Рихарда Кайзера, «Ксеркс» (1738) Георга Фридриха Генделя, «Зороастр» Жана Филиппа Рамо (1756), «Артаксеркс» Томаса Арна (1762) и другие. Появились на свет некоторые исторические работы о Древней Персии, начиная с труда англичанина Томаса Хайда об истории религии древних персов (1700). Изучение языков Древнего Ирана способствовало необыкновенному успеху французов Авраама Гиацинта Анкетиль-Дюперрона (1731—1805) в понимании авестийского языка, Антуана Исаака Сильвестра де Саси (1758—1838) в дешифровке парфянских и сасанидских надписей среднего периода, а также помогло немецкому студенту Георгу Фридриху Гротефенду (1775—1853) в дешифровке древнеперсидской клинописи.
