— Разодрали ему костюмъ. Иначе будетъ судомъ требовать.
— Для начала недурно, — хмуро пробормоталъ Вольскій, доставая бумажникъ и стараясь не придвигаться къ окну, чтобы не принимать активнаго участія въ происшествіи. — Дуракъ фермеръ или не дуракъ, не знаю. Но изъ Парижа въ Савойю, во всякомъ случаѣ, я поѣду въ поѣздѣ. И тебя тоже съ собой возьму, Сергѣй.
— Да… Исторія, — сѣвъ за руль и давъ машинѣ сразу полный ходъ, задумчиво проговорилъ Викторъ. — Только прошу васъ, Павелъ Андреевичъ, — обернувшись къ Вольскому, добавилъ онъ, — не безпокойтесь, пожалуйста. Въ сущности, ни одинъ самый испытанный автомобилистъ не можетъ сказать заранѣе, что съ нимъ произойдетъ въ дорогѣ.
— Я не очень безпокоюсь, другъ мой, — мрачно отвѣтилъ изъ глубины автомобиля Вольскій. — Но все-таки прошу объ одномъ: не оборачивайтесь назадъ, когда ѣдете впередъ.
— Ничего. Пустяки. У меня всѣ движенья давно стали автоматическими.
Въ Парижѣ Вольскіе пробыли три дня, причемъ старикъ сдержалъ обѣщаніе: въ автомобилѣ дальше не доѣхалъ, Сергѣю тоже запретилъ, и Шоринъ принужденъ былъ вести машину въ Савойю одинъ. Узнавъ, что вмѣстѣ съ Вольскими въ замокъ переѣзжаетъ изъ Парижа также ихъ родственница Горева, старая чопорная женщина, Викторъ деликатно предложилъ ей: не пожелаетъ ли она замѣнить душный вагонъ желѣзной дороги просторнымъ удобнымъ автомобилемъ? Однако, зная уже о происшествіи съ фермеромъ, Горева тоже отвѣтила рѣшительнымъ отказомъ.
— Это, конечно, очень заманчиво, — сухо замѣтила она. — Но, по-моему, все-таки лучше сохранить жизнь въ душномъ вагонѣ, нежели потерять ее на свѣжемъ воздухѣ.
Не добившись ничего, Шоринъ уѣхалъ одинъ. Провожая его, Вольскій съ грустнымъ чувствомъ смотрѣлъ на свой автомобиль и искренно жалѣлъ въ душѣ, что взялъ съ собой эту машину, а не другую, старую.
— До свиданья, господа! Итакъ, увидимся послѣзавтра! — садясь за руль, весело проговорилъ Викторъ.
— Вы полагаете, что увидимся? — недовѣрчиво произнесъ Вольскій. — Что-жъ. Дай Богъ.
Черезъ два дня на небольшой желѣзнодорожной станціи, находящейся въ долинѣ горной рѣки въ трехъ километрахъ отъ замка, семью Вольскихъ встрѣчали Суриковъ, Викторъ и шофферъ Джекъ. Старикъ хорошо выспался за ночь въ отдѣльномъ купэ и чувствовалъ себя недурно. Сергѣй, по дорогѣ все время смотрѣвшій въ окно, былъ въ восторгѣ отъ окружающей природы, на вр^мя забылъ даже о существованіи Кэтъ. И только кузина Вольскаго Горева, какъ всегда, казалась невозмутимой. По безстрастному морщинистому лицу ея никакъ нельзя было опредѣлить: любитъ ли она горный пейзажъ или, наоборотъ, глубоко его презираетъ.
