За саквояжем Матвея Васильевича притопал очень колоритный беллбой. Рукава его униформы были обрезаны по плечи, потому что ни в какие нормальные рукава не влезли бы такие руки. Целиком из металла, свисающие как у гориллы почти до пола, с мощными шаровыми суставами и трубами-приводами. Гвоздев случайно поймал взгляд беллбоя и обомлел. Серая выцветшая радужка, зрачки, бессмысленно уставившиеся в одну точку. И такая покорность и отупение царили в этом взгляде, что хоть волком вой. Гвоздь уже хотел было спросить у Матвея, что не так с носильщиком. Может это вирус, какой жутко заразный, и от парня с железными руками желательно за десять метров держатся. Но в этот момент к беллбою подлетел дрон-комар, как две капли воды похожий на того, которого Гвоздь видел возле КПП на въезде в город. Дрон пробежался по носильщику тонким сканирующим лучом, потом приземлился к нему на плечо. Игла-жало комара воткнулось в шею беллбою, тот вздрогнул.
— Новые модели, — по-своему расценил реакцию Гвоздева на импа и комара Матвей, — сами определяют, когда железякам надо делать инъекцию. В высшей степени удобно и безопасно!
— Это… как ее, — Гвоздев напряг память, — процедура стерилизации сознания?
— Она сама, голубчик, она самая! Благодаря ей мы из агрессивных монстров получаем способных и, самое главное, покорных помощников. Что встал, голубчик? — Матвей Васильевич постучал по плечу беллбоя, — неси багаж в номер двести тринадцать!
Носильщик, даже не взглянув на старичка, тяжелой поступью направился к лифту.
— Андрей, если у вас нет планов на вечер, то я хотел бы пригласить вас на ужин. В здешний ресторан.
Вообще ходить по ресторанам и вести светские беседы Гвоздев не планировал. Ему надо было как можно быстрее добраться до складов с мутью, найти там какого-нибудь человечка, из которого надо будет вытрясти информацию по маршруту доставки в Питер. Определить примерное местоположение Люминов и бегом бежать на базу пока между Шершнем и людьми майора не вспыхнуло какое-нибудь «недопонимание».
— Вы знаете, какое тут блюдо от шеф-повара? Жаренные грудки рябчика под соусом «Сальмижю», — Матвей причмокнул губами, закатив глаза, — подают они их с Совиньон Блан…
Старичок описывал кулинарные изыски «Старой Праге» так вдохновленно, что еще немного и по нагруднику «Бехтереца» побежал бы водопад слюны. Гвоздев даже смог убедить сам себя, что Матвей Васильевич мог оказаться ценным источником информации и что ужин с рябчиками это не просто праздник желудка, а чуть ли не сверхважное задание в тылу врага. Совесть, не меньше Гвоздева, соскучившаяся по шедеврам кулинарии, облизывалась и молчала.
