Из-за боли, которую она, несомненно, почувствовала, она качает головой. Однако реакция ее тела опровергает ее слова. Клитор набух, напряженные соски торчат сквозь ткань блузки, и не займет много времени до того, как она кончит.
Усилив давление на ее самое чувствительное местечко, быстрее двигая большим пальцем, я трахаю ее своими пальцами.
— Не борись с этим, Кэти, у тебя нет шансов, — шепчу я ей на ушко. Отпускаю волосы и вновь обхватываю ее за шею.
Она хватает ртом воздух и содрогается подо мной. Когда я сгибаю пальцы внутри нее, она дрожит.
Это зрелище еще красивее, чем я себе представлял. Она так сильно тряслась, что я подумал, что она потеряет сознание. Ее глаза закатились, и она, схватив меня за предплечье, буквально объезжала мою руку.
Ее стоны невероятно возбуждали, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы не отвлекаться на собственную похоть. Наконец, когда ее настиг оргазм, Кэти упала на меня, прижавшись лицом к моей груди.
Это в значительной степени предопределило ее судьбу.
ГЛАВА 8
КЭТИ
Все мое тело дрожало, и казалось, будто дыхание шелестело в легких. Скорее всего, это просто мое воображение. Моя киска сжималась вокруг пальцев Маркуса. Опустив взгляд вниз, заметила, что мои ногти впились в его кожу. Заставив себя разжать пальцы, я увидела отпечатки в форме полумесяцев, оставшиеся на его руке.
Проклятье.
Это был лучший оргазм в моей жизни. Губы все еще покалывало от его поцелуя, когда осознание того, что только что произошло, наконец-то настигло меня.
Оттолкнувшись от него, я тяжело сглотнула.
— Доволен? — с трудом произнесла я, и одернула юбку вниз. — Ты трахаешь всех своих пациенток или я должна думать, что особенная?
Спешно встаю и разглаживаю волосы. То место на затылке, где он держал меня, горит огнем. Колени дрожат, и я надеюсь, что смогу дойти хотя бы до двери.
Схватив за запястье, Маркус заставил меня сесть обратно.
— Я не трахал тебя.
Я посмотрела на него, но его лицо не выражало никаких эмоций.
— Отпусти меня.
— Успокойся, Кэти.
Заметив, что уже перешла на крик, я сделала глубокий вдох, в попытке взять себя в руки.
— Этого не должно было произойти.
Он наклонил голову набок, как часто делал во время наших сеансов. Я ненавидела это, потому что он заставлял меня чувствовать себя каким-то подопытным жуком под микроскопом.
Но больше всего смущал голодный взгляд в его глазах. Он смотрел на меня так, будто теперь действительно почувствовал мой вкус и хотел большего.
Я попыталась отодвинуться, но его хватка на моей руке только усилилась.
