— Угу. На тот свет. Если глянешь статистику самоубийств, найдешь там ее имя. Бросилась с крыши год назад.
— Господи, Стас! Ты думаешь, что это они?
— Я не думаю, а знаю. Эти уроды в своем клубе доску достижений сделали, а на ней есть Светкино имя… И я вычислил их. Всех.
— Но почему ты со мной не поговорил?! Я бы…
— Что «ты бы»?
Повисает молчание, тяжелое, как дождевая туча. Рите хочется кричать, возражать, бить себя кулаком в грудь, но возразить нечего. Не по зубам ей «Клуб», как Кудрявцев сетевому отделу полиции, и Стас это понимает. Тишина давит на Риту, душит ее, и она не выдерживает:
— Этот… Гурвич. Зачем ты навел меня на него? Ты же знал, что мы будем его пасти! Знал, чем все это закончится!
— Знал.
— Тогда зачем?!
— Я устал, Рита. Чертовски устал. Гурвич был последним. Теперь «Клуба» нет. И надо это всё как-то заканчивать. Если попутно моя сестра раскроет крупное дело… тем лучше.
— Да что ты несешь, Шкип?! — Рита вскакивает со стула и начинает бегать по комнате. — На жизни своей крест поставить собрался?! В двадцать пять?! Совсем крыша съехала?!
— Успокойся, — тихо просит Стас. — Вот, взгляни лучше.
Он нажимает что-то на паде и поворачивает его к сестре экраном. Рита читает — и свет меркнет в ее глазах. Она закрывает лицо руками:
— Когда это пришло?
— Позавчера. Результаты анализов обработали — сразу мне написали. Метастазы пошли. Мне полгода осталось максимум. И довольно поганые полгода. Так что и впрямь пора заканчивать.
— Нет. Нет-нет-нет-нет! — Рита мотает головой как заведенная. — Это не конец! Мы что-нибудь придумаем. Мы…
— Хватит! — вдруг почти кричит Стас.
На губах его кривая улыбка. В глазах пляшет какая-то сумасшедшинка.
— Я должен был догадаться. На тебе «жучок», — это уже почти шепотом.
— Что?! — возмущенно вскидывается Рита. — Да я бы никогда…
— Тихо! Верю. Значит, не только ты умная. Кто-то из ваших тоже сложил два и два. Скоро будем принимать гостей… Но не так. Дай мне пистолет!
— Нет! — Рита отступает на шаг. — Я не…
Вместо ответа Стас резко нажимает рычаги, и коляска делает рывок вперед, врезаясь Рите в ноги. Она падает на брата. Несколько секунд борьбы — и его руки, сильные, как и у всякого «колясочника», резко отталкивают ее. Сидя на полу, Бахарева как завороженная смотрит на пистолет в руке Стаса. И шепчет:
— Нет, Шкип, не надо! Пожалуйста!
Стук в дверь. Голос Дашко:
— Откройте, полиция!
Стас улыбается и упирает дуло в подбородок:
— Прости, Рита. Так правда будет лучше для всех.
