Уже почти стемнело, а за мной никто не пришел. Странно. Я думала, и часа здесь не просиҗу. А может, он отпустил меня? Не может быть, мне не могло так повезти. Скорее, он ждет, когда я приду к нему сама. Вернусь и признаю его полную власть, сломаюсь и упаду к его ногам. Так я и так уже сломлена! Разве он не понимает этого? Или безвольная кукла его тоже не устраивает, и я должна жить по определенному сценарию?
Мимо меня проходит компания парней, один из них присаживается рядом и что-то спрашивает, а я не понимаю ни единого слова. Не воспринимаю чужой язык, мозг отказывается его запоминать, как бы я ни старалась.
— Я вас не понимаю… — отвечаю по-русски, мотаю головой, чувствуя, как вслед за холодом меня накрывает жаром и слабостью.
— Ты русская что ли? — отзывается парень. — Туристка? Заблудилась? — говорит с легким акцентом.
— Нет, я не заблудилась.
— Тебе помочь? — Откуда он взялся такой сердобольный? Не поможет он мне. Что он может сделать?
— Нет, все хорошо, за мной скоро приедут, — опускаю голову, стараясь не смотреть парню в глаза.
— Точно? — спрашивает с подозрением, а у меня уже нет
сил отвечать, и я просто киваю.
Над головой раздается знакомый голос. За мной пришли. Поднимаю взгляд и вижу цепного пса Давида — одного из моих охранников. Да, у меня их много, словно я опасная преступница. Сердобольный парень быстро уходит, постоянно оборачиваясь, а я встаю с лавочки, ноги подкашиваются, и я начинаю оседать. Но упасть мне не позволяют сильные руки охранника, который подхватывает меня и ведет к машине.
В этот раз меңя не затолкали в машину, как вещь, может, потому что я не сопротивляюсь, как раньше, а вызываю жалость. Меня бросает в пот. Я только сейчас понимаю, что нахожусь в рабочей машине Давида. Он сидит рядом со мной, его колено почти соприкасаėтся с моим. Перегородка медленно закрывается, отделяя нас от водителя. Машина трогается, а мне кажется, что в ушах звенит от напряжения. Рядом с Давидом нельзя почувствовать себя спокойно, я словно в клетке с огромным тигром. Он вальяжно сидит рядом и даже не смотрит на меня, но это обманчивое спокойствие — в любой момент хищник сожрет. Его присутствие давит на меня.
Сглатываю, потому что очень хочу пить, горло дерет, но попросить воды не могу — голоса совсем нет, будто онемела. Я жду своей участи, наказания за очередной побег.
Мне даже не нужно на него смотреть, чтобы понять, что он злится. Нет, он не повысит на меня голос и не поднимет руку — у него свои методы наказания. Иногда мне кажется, что кто-то из нас — неизлечимо больной психопат. Либо он, потому что ему нравятся мои страдания. Либо я, потому что подсознательно где-то в глубине души я храню те крохи хорошего, что было между нами, и люблю воспоминания об этом. Каждое мгновение.
