Гордон Саммерс: «Один день в Лондоне»… Превосходно, но думаю, не ошибусь, ощущая аромат Диккенса. Будьте более оригинальным, Гордон, никому не подражайте, даже нашему великому Диккенсу.
— Эдмонд Белл… — Голос учителя зазвенел строго и угрожающе.
— Здесь, сэр! — ответил звонкий мальчишеский голос.
— Это не то, что я требую от вас, Белл… Я хотел бы больше уважения к тому человеку, который стремится сделать из вас умного и респектабельного гражданина. Где вы откопали такую тему для сочинения: «Портрет весьма уважаемого сира Абнера Шорта». Молодой человек, вы будете наказаны за недостаток уважения. А это что такое?..
Перед ним лежал листок, покрытый тонким почерком. Похоже, он вызвал смущение учителя.
— Джим-Гост… — проворчал он. — Кто такой Джим-Гост?
Ясно, что ни один ученик не носил имени Джим-Гост, что означало Джим-Призрак!
— Один из вас подсунул мне этот листок, — раздраженно продолжил учитель Пилмотт. — Это немыслимо и… — Он замолчал и покраснел. Он вспомнил, что сам собирал сочинения с пюпитров. И не мог обвинить ни одного из пяти учеников в проделке. Мальчишки с удивлением смотрели на него. Поскольку учитель был человеком справедливым, он решил, что обязан извиниться. — Речь идет о незначительной проделке, — сказал он, смущенно улыбаясь. — Сожалею, что подумал на одного из вас, как на автора шутки.
Подростки сверлили учителя невинными глазами.
— Сэр, — вдруг спросил Эдмонд Белл, — что было на пюпитре Джима-Госта? И какую тему выбрал сей новый ученик?
— Новый ученик, — пролепетал учитель. — Ах да… — но спохватился и строго продолжил: — О чем вы, Белл? По какому праву ученик задает подобные вопросы учителю? Должен ли я наказать вас за грубость?
Самый юный ученик пожал плечами и продолжил:
— Я знаю, как эта бумага попала в ваши руки, сэр.
Мистер Пилмотт внимательно поглядел на мальчика. Он знал, что имеет дело с проказником.
— Говорите, — приказал он.
— Я думал об одном из ваших уроков о миметизме, сэр, — объяснил юный Белл. — Тогда шла речь о некоторых насекомых, которые передвигаются невидимками по некоторым растениям, поскольку окрашиваются в их цвет. Посмотрите, учитель, есть ли тонкий листок коричневой бумаги среди наших сочинений и сочинением… Джима Госта.
— И что? — удивленно спросил мистер Пилмотт.
— Цвет вашего стола коричневый, сэр. Такой же, как у листка. Поэтому вы его не заметили. Однако, готов биться об заклад, что он уже лежал на столе и оставался невидимым. Вы, наверное, прихватили его вместе с нашими тетрадями.
