Но она никогда не купалась в этих ощущениях, никогда не задерживалась с любовниками, как с Рейденом.
Сегодняшний день не стал исключением.
Он разорвал на ней оставшуюся одежду и спустил ту вниз по бедрам, упав на колени, чтобы все еще поклоняться ее груди, раздевая ее донага. И она с радостью позволила ему это.
Сняв с нее юбку и трусики, он остался сидеть на корточках, уставившись на самую потаенную часть ее тела. Он провел пальцем сквозь ее скользкую плоть. Она ахнула.
— Всегда такая мокрая и готовая, Табби. Для меня? Только для меня?
Она не знала, как ответить на этот вопрос. Да, только для него. Ни один любовник не действовал на нее так сильно. Но признать это… он уже знал, как сильно она его любит, и все же не был готов остаться с ней, растить их ребенка вместе.
— Прикоснись ко мне, — сказала она вместо этого. — Я хочу чувствовать тебя глубоко внутри меня.
— Хочешь, — пробормотал он, придвигаясь все ближе и ближе…
Мгновение спустя он поднял ее ногу одной рукой, открывая ее для себя. Он облизнул губы, и сердце Табиты остановилось. Как бы близки они ни были, Рейден никогда не позволял себе попробовать ее на вкус. Да, он целовал ее. Но такое поведение было обычным среди волшебников, пробующих своих самок… по крайней мере, так она слышала.
Почему он делает это с ней сейчас?
Затем его рот прильнул к ней, и ответ не имел значения. Он нежно провел языком по ее щелочке, втянул чувствительную бусинку в рот. Нежные пальцы в гипнотическом ритме ласкали ее бедро. Потребовалось немного времени, чтобы все тело Табиты вспыхнуло. Внутри она напряглась, но все же разбухла.
Сгорая, она мчалась к кульминации. И безжалостный рот Рейдена оказался голодным, настойчивым.
Мысли навылет. Прикосновение его языка к клитору вызвало такое наслаждение, которое лишило рассудка. Табита не могла связать две мысли вместе, не могла найти в себе силы сделать что-либо, кроме как запустить руки в его волосы и попытаться поглотить все чувственные ощущения, пронизывающие ее.
Когда ее тело скрутило, а боль на маленьком бутоне превратилась в огонь, она взорвалась, как сверхновая звезда, крича в самый интенсивный пик. И сильные руки Рейдена удержали ее на месте, когда он пробормотал что-то об ее чувствительной плоти и облизал ее в награду.
— Рейден… — она не могла вздохнуть, не могла поверить, что его прикосновение вызвало такой ад наслаждения.
Внезапно он поднял губы, запечатлев серию нежных поцелуев на ее животе, на котором только-только начала проступать выпуклость растущего внутри ребенка. Он улыбнулся у ее кожи, его ладонь легонько коснулась ее живота. И ее сердце растаяло. Да, он мог доставить ей удовольствие, не похожее ни на какое другое, но он так же мог тронуть ее сердце. Этот большой, гордый воин заботился о ней и их ребенке где-то в этом толстом черепе. Он был способен на любовь и преданность. Так и должно быть. Конечно, он не мог прикоснуться к ней так и не быть.
