— Рейден…
Мгновение спустя он смахнул слезы с ее лица и обхватил ладонями щеки, его голубые глаза, открытые и полные тысячей эмоций, пронизывали ее насквозь.
Табита затаила дыхание. Она видела Рейдена со многими выражениями лица, но почти в каждом из них окна в его душу были закрыты для нее. Горячий, вызывающий, соблазнительный — да. Но никогда ничего не показывающий, суровый. Обеспокоенный. Как сейчас.
Он медленно опустил голову, чтобы она могла остановить его в любой момент. Но остановить его было последним, чего она хотела. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, оно вот-вот выскочит из груди.
Рейден делал это каждый раз, когда прикасался к ней. Она не могла достаточно быстро переварить поток чувств и ощущений. Он всегда брал ее в новое место, и она знала, даже без магического инстинкта спаривания, что он был парой ее сердца.
Жаль, что у него не хватило инстинкта — или любви — поверить, что она его пара.
Первое прикосновение его губ к ее губам отогнало эти мысли. Он задержался, вздохнул, заставил ее открыться. Затем подождал, пока она, затаив дыхание, встанет на цыпочки, молча умоляя, схватит его за плечи и прижмет к себе. Внезапно он оказался глубоко у нее во рту, лишая ее рассудка, возвращая ее душу. Этот знакомый вкус преследовал ее, такой мужской. Такой вкус Рейдена. Такой неотразимый.
Со стоном она раскрылась навстречу его поцелую, и он нежно поцеловал ее… но в то же время она приняла его тонкую властность.
Не в силах вспомнить, почему не могла, Табита провела пальцами по его широким плечам, лаская его грудь. Райден схватил ее за бедра и прижал к себе, требуя. Он был таким твердым — во всех отношениях. Он был чем-то, за что она могла держаться. Ее тихая гавань в бушующем море.
— Я здесь, Табби, — прошептал он ей в губы. — Я помогу тебе. Я позабочусь о твоей безопасности.
Прежде чем она успела возразить, его губы коснулись ее шеи. Она задохнулась от электрического ощущения его дыхания, пробегающего по ее чувствительной коже; его губ, заявляющих права на плоть, которую он требовал так много раз прежде… но с новой настойчивостью, которой она никогда не чувствовала. Новое чувство собственности. Она склонила голову набок, давая ему доступ к себе, которого он так жаждал.
Одна рука соскользнула с ее бедра, лаская талию, грудную клетку, чувствительную сторону груди. Когда она выдохнула ему в ухо, он пробормотал:
— Вот так, Табби. Не делай ничего, только чувствуй меня. Позволь мне забрать твою боль и доставить удовольствие.
