Ястребиный источник | страница 30



Но на досуге поразмысль над этим:
Прелестных женщин манит мишура,
Хотя наличные нужней их детям;
А утешенья, сколько ни живи,
Не обретешь ни в детях, ни в любви.
Так вспомни, что дорога коротка,
Пора готовиться к своей кончине
И этой мысли после сорока
Все подчинить, чем только жив отныне:
Да не размечет попусту рука
Твоих трудов и дней в летейской тине;
Так выстрой жизнь, чтобы в конце пути,
Смеясь и торжествуя, в гроб сойти.

IV

Полвека — славный перевал;[89]
Я в лондонском кафе читал,
Поглядывая из угла;
Пустая чашка и журнал
На гладком мраморе стола.
Я на толпу глядел — и вдруг
Так озарилось все вокруг,
Сошла такая благодать,
Что пять каких-нибудь минут
Я сам бы мог благословлять.

V

Скользит ли солнца теплый луч
По облачной листве небес,
Или месяц из-за туч
Серебрит озерный плёс, —
Никакой не в радость вид:
Так совесть гнет меня и бременит.
Все, что я по дурости сболтнул
Или сделал невпопад,
Все, что хотел, но не дерзнул
Много лет тому назад, —
Вспоминаю сквозь года
И, как от боли, корчусь от стыда.

VI[90]

Внизу синели жилы рек,
Плыл над долиной жатвы звон,
Когда владыка Джу изрек,
Стряхнув с поводьев горный снег:
«Да минет это все, как сон!»
Какой-то город средь степей
Возник — Дамаск иль Вавилон;
И, белых придержав коней,
Воскликнул грозный царь царей:
«Да минет это все, как сон!»
Две ветви — солнца и луны —
Произрастают испокон
Из сердца, где ютятся сны.
О чем все песни сложены?
«Да минет это все, как сон!»

VII[91]

Душа

Оставь мечты, верь в истину простую.

Сердце

Но где же тему песен обрету я?

Душа

Исайи угль![92] Что может быть желанней?

Сердце

Есть девственней огонь и первозданней!

Душа

Один есть путь, к спасению пригодный.

Сердце

Что пел Гомер — не грех ли первородный?

VIII

Неужто нам, фон Гюгель,[93] не по пути — притом
Что оба мы святыни чтим и чудо признаем?
Святой Терезы[94] телеса, нетленны и чисты,
Сочатся амброю густой из-под резной плиты,
Целительным бальзамом… Не та ли здесь рука[95]
Трудилась, что когда-то фараона облекла
В пелены благовоний? Увы, я был бы рад
Христианином истым стать, уверовать в догмат,
Столь утешительный в гробу; но мой удел иной,
Гомера некрещеный дух — вот мой пример честной.
Из мощи — сласть,[96] сказал Самсон, на выдумки горазд;
Ступай же прочь, фон Гюгель, и Господь тебе воздаст.

СОЖАЛЕЮ О СКАЗАННОМ СГОРЯЧА

Я распинался пред толпой,[97]
Пред чернью самою тупой;
С годами стал умней.
Но что поделать мне с душой
Неистовой моей?
Друзья лечили мой порок,
Великодушия урок
Я вызубрил уже;
Но истребить ничем не смог