Оказавшись на противоположном краю базара, Нарсин чуть замедлила шаг и задумалась. Да, все это было, конечно, заманчиво, вот так бездумно прогуливаться и радоваться бегству. Но все когда-нибудь заканчивается. Очень скоро возникнут вопросы, сначала насчет еды, а потом и о ночлеге. И вообще, ей следовало как-то устраиваться.
— Лови его! — раздался громкий вопль позади, — хватай! Держи вора!
Нарсин вздрогнула и обернулась, непроизвольно приняв эти слова на свой счет. Но тут же перевела дух. Это явно относилось не к ней. Мимо нее промчался раскрасневшийся, подстегнутый погоней человек, за ним — еще с полдесятка добровольцев, озадаченных той же мыслью. Девушка решила убраться с их пути и завернула в переулок, где было полутемно и прохладно.
Не успели ее глаза как следует приглядеться, как в паре шагов от нее метнулась какая-то тень и послышался дробный стук удаляющихся шагов. Нарсин помчалась следом, подчиняясь не разуму, а инстинкту. Должно быть, погоня у базара немного раззадорила ее. Но, в отличие от них, девушка бегала не в пример быстрее.
Беглеца она нагнала за поворотом и протянув вперед руку, цепко ухватила его за плечо. Тот дернулся, но безрезультатно. После чего попытался лягнуть Нарсин, но она не зевала и увернулась, а потом как следует пнула пойманного пониже спины.
— Стой спокойно и не лягайся, — велела она сурово, — ты ведь не осел.
— Пусти, — отозвался тот ломающимся баском.
— Не пущу.
— Чего пристала?
— Не груби, — и Нарсин погрозила ему кулаком.
После этого она откинула свободной рукой паранджу с лица и имела возможность рассмотреть беглеца более подробно.
Им оказался паренек лет четырнадцати — пятнадцати, где-то примерно выше ее плеча, тощий, остроносый, чумазый, со вздыбленными волосами, торчащими в разные стороны. По отсутствию чалмы и другим особенностям Нарсин определила, что паренек не принадлежит к распространенной в этих местах мусульманской когорте.
— Чего бежал? — спросила она, закончив осмотр.
Парень шмыгнул носом и в свою очередь закончил ее рассматривать.
— Не твое дело, — отозвался он.
— Я уже сказала: не груби. И учти, обычно я по два раза не повторяю.
— Ага, — подтвердил тот, дергая плечом, — тебе что, больше всех надо?
— Воровать нехорошо, — наставительно произнесла Нарсин и сочла воспитательный процесс законченным, — но ты удачно смылся, нужно отдать тебе должное.
Парень снова дернулся, обнаружил, что это бессмысленно и покорно замер, обреченно вздохнув.
